Когда запланированная официальная часть подошла к концу, Илена пообщалась со своими пока немногочисленными знакомыми и отправилась на поиски Флавьена. Его нигде не было видно, зато она увидела Талиану. Та стояла у барной стойки в компании еще нескольких актеров. Подойдя к подруге, она обняла ее и спросила:
— Ну как тебе мои труды?
— Прекрасно! – улыбнулась она. – И совсем ничего не напоминает…
Они вместе посмеялись, и Талиана пообещала, что ни за что не скажет, откуда Илена переняла такую замечательную идею.
— Мы уже собрались уходить, — кивнула Талья в сторону своей небольшой компании. – Устали, как черти, а завтра опять пахать.
— Жалко, что мы опять нормально не поговорили, — вздохнула Илена. — Хотя у нас будет время в Москве. Билеты я забронировала, с визами тоже все в порядке.
— Вот и отлично, у нас будут целые сутки вместе!
— Звучит заманчиво, — подхватила Илена и, помолчав, спросила. – А ты не видела Флавьена? Хочу его найти.
— Я думаю, он пошел переодеваться. Хотя все уже, вроде как, переоделись. А он, наверное, еще как раз в раздевалке. Посмотри там.
Девушки попрощались, и Илена отправилась в сторону служебных помещений. Около коридора, ведущего в раздевалку для персонала, она увидела Мануэля. Он стоял, будто ожидая кого-то. Расценив это, как подтверждение, что Флавьен еще переодевался, Илена смело шагнула в сторону раздевалки. Проходя мимо Мануэля, она кивнула ему. На мгновение ей показалось, что на его лице промелькнула тень беспокойства, но она не предала этому значения. Мало ли, что могло быть на уме у этого странного итальянца. Илене сейчас было важнее другое. Как можно скорее оказаться рядом с дорогим ее сердцу мужчиной, посмотреть в глаза, обнять. А он обязательно поцелует ее в ответ и скажет, что это была лучшая вечеринка в его жизни. А потом мир вокруг, как всегда, перестанет существовать. Останется только он, его глаза, его голос, его руки, его тело. Она снова почувствует себя самой счастливой девушкой на планете.
Она подняла руку и взялась за ручку двери, потянув ее на себя.
Все случилось одновременно.
— Илена, постой, – услышала она позади себя голос Либерте и хотела обернуться, но было уже поздно.
— Да прекрати же ты наконец! – почти сразу донесся до нее из-за двери обрывок фразы.
Этот голос она бы узнала из тысячи. Это был голос Флавьена. Он стоял по пояс обнаженный, посреди комнаты в объятиях какой-то девицы. Его рубашка была небрежно брошена тут же на полу. Ее платье сползло вниз, наполовину оголив пышную грудь. Это была одна из танцовщиц. Кто именно, Илена не поняла — лицо скрывали маска и длинные спадающие вперед волосы.
Лишь мгновение понадобилось Илене, чтобы понять, что происходит. Еще мгновение, и она уже бежала прочь из злополучной комнаты в сторону выхода.
— Илена, подожди! — снова услышала она голос Флавьена, но лишь прибавила шаг.
— Куда?! Оденься, здесь же люди кругом! — Мануэль остановил Морана, рванувшего было за ней.
Больше Илена их не слышала. На ходу схватив сумку и куртку, она, ни с кем не попрощавшись, выбежала из клуба. Заскочив в первое попавшееся такси, она назвала первый пришедший в голову адрес.
Бежать. Уехать. Куда угодно. Только как можно дальше. Из глаз хлынули слезы. Она больше не могла сдержать их. Сердце сжималось от боли. Мир вокруг нее перестал существовать. Осталось только чувство горечи, страха, одиночества, непонимания и дикой боли, раздиравшей изнутри. И огни ночного Парижа, мелькавшие перед глазами.
***
Уставшая за день и вымотанная вечеринкой, я еле дотащила себя до кровати и рухнула на подушку. В предвкушении приятных снов в течение ближайших часов восьми, я сладко зевнула и практически мгновенно вырубилась. Но сны мои были какие-то странные. Вернее, сначала их не было вовсе. А потом мне начало сниться, будто кто-то стучит, тихо всхлипывая, по деревяшке. Больное подсознание вспомнило папу Карло и его полено. На этом, в общем-то, сон и закончился. Я открыла глаза, понимая, что Буратино тут ни при чем. Кто-то стучал в мою дверь. Проклиная всех и вся, подозревая, что это явился Мануэль, ибо только он способен притащиться ко мне в такое время, я решила не открывать. Послышался всхлип. Сердце сжалось, почувствовав чью-то беду. Я вскочила с кровати и открыла.
На пороге стояла Илена. Вернее, это была лишь ее копия. Жуткая копия моей всегда жизнерадостной подруги стояла, прислонившись к стене, тихо стучала по двери и нервно всхлипывала. Она вся промокла под дождем, который шел еще с вечера, ее била мелкая дрожь. В руках у нее была сумка и пакет с початой бутылкой коньяка. Лицо в черных разводах от потекшей косметики производило особенно удручающее впечатление. Глаза смотрели на меня, не выражая ни единой эмоции.
— Можно мне войти? — спросила она и снова всхлипнула.
Ее упавший голос заставил меня прийти в себя. Я отошла, пропуская подругу в комнату. Рука потянулась к выключателю, но Илена остановила меня.
— Не надо света. Он может прийти сюда за мной. Запри дверь и не включай свет. Пусть думает, что ты спишь, — с этими словами она прошла, села на кровать и, достав из пакета коньяк, приложилась к бутылке.
В тот момент я словно онемела. Глядя на подругу, в голове вертелась только одна мысль. Пару часов назад я оставила её в клубе в совершенно нормальном виде. Что же случилось, если теперь она была настолько разбита и подавлена. И где Флавьен? Как он мог оставить ее в таком состоянии одну. Я сделала все, как она сказала и, подойдя, села рядом.
— Что случилось, можешь объяснить? Кто придет тебя искать? И почему Моран бросил тебя одну в таком виде в такой час на улице?
Илена посмотрела на меня полными боли глазами и рассказала все, что произошло. Периодически она замолкала и делала глоток из бутылки, после чего из глаз снова текли слезы то ли от горя, то ли от крепости напитка. Я слушала ее, не веря своим ушам. Неужели, действительно не бывает в этом мире хороших людей. Я сама все еще не могла отойти от разрыва с Андреем, но мы с ним были вместе много лет, и я допускала мысль, что могли устать друг от друга. Но Флавьена я сейчас не понимала вовсе. Если он так легко мог позволить себе крутить с другой под носом у Илены, зачем было приглашать ее к себе жить? Я бы подумала, что дело в деньгах, но он не знал о том, насколько Илена состоятельна. Его поведение казалось не совсем адекватным.
Глядя на подругу, я не могла не жалеть ее. Первым делом я забрала у нее коньяк, дала сухую одежду и отправила в ванную. В ожидании, когда она придет в себя, я заварила крепкий чай. Заварочный чайник и пара чашек были моей единственной посудой в этом жилище. Я купила их, когда поняла, что без кофе жить нельзя, а пить его из одноразовых стаканов как-то не очень.
Приняв душ, Илена стала похожа хоть на пьяного, но все же человека. Никакая, она легла на кровать. Я села рядом, поставив чай на тумбочку.
— Ты должна это выпить, — приказала я.
— Я ничего не хочу, — очень тихо и медленно произнесла она. – Зачем он так, почему?
Она снова заплакала и уткнулась в подушку. Я по собственному опыту знала, что успокаивать ее бесполезно, и лишь гладила по голове в ожидании, когда очередной приступ рыданий утихнет. И он прошел. Илена села, вытерла глаза и даже взяла чашку, но не сделала ни глотка, снова задаваясь вопросом: