— Нет, вот объясни мне. Как можно было дойти до такого? Его даже не волновало, что я где-то рядом! И Мануэль тоже хорош. Стоял на стрёме. Только плохо стоял, не успел их предупредить.
Я слушала ее и снова не понимала. Вспоминая поведение Флавьена в театре, когда Илены не было рядом, и он волен был творить, что душе угодно, я помнила только одно выражение на его лице. Он всегда стремился домой. Он всегда ждал только, когда закончится спектакль или репетиция, и он сможет уйти. В отличии от Мануэля, он никогда близко не подпускал к себе поклонниц. Все прекрасно знали, что его нельзя и пальцем тронуть. Он это ненавидел. Так как же случилось, что в одночасье он настолько изменил всем своим мыслям и желаниям. И не только им.
Не смотря на непрекращающие течь слезы, Илена всё же очень устала. Она легла и закрыла глаза. Уже почти засыпая, она сказала:
— А знаешь, он ведь просил, чтобы наши отношения держались в тайне. Я думала, так будет только лучше. А оказывается, вот для чего была нужна эта тайна.
— Поспи. Завтра на свежую голову, может, и мысли придут другие.
Под действием коньяка Илена уснула почти мгновенно. Я убрала чашки и тоже легла. Мне все еще нужно было выспаться. Но сон не шел. Я задумалась об Андрее, затем мысли переключились на Флавьена, с него на Илену, которая сейчас спала рядом. Подумалось, что это становится хорошей традицией — приютить у себя друга после ссоры с особью противоположного пола. Еще буквально неделю назад на этом месте спал брошенный любовницей Мануэль, сейчас — Илена. Разница была лишь в том, что первый не особенно переживал из-за своего положения, которое сам и создал. А вот Илене было действительно плохо.
В полной тишине я отчетливо услышала в коридоре чьи-то шаги, а затем в дверь тихо постучали. Судя по звуку, пришел один человек. Я осторожно, чтобы не разбудить подругу, встала и подошла к двери.
— Кто там?
— Мануэль, — послышался знакомый голос.
Я приоткрыла дверь и, высунув голову, оглядела коридор, дабы убедиться, что это действительно так.
— Ты один?
Он кивнул.
— Ты все знаешь? Илена у тебя?
Теперь кивнула я и, чтобы не приглашать его войти, сама вышла из комнаты.
— Где Флавьен? – чтобы хоть что-то сказать, спросила я.
— После того, что случилось, он хотел поговорить с Иленой, все объяснить. Мы стали искать ее. В клубе видели, как она уехала на такси. Мы объездили весь город, все места, где, по мнению Флавьена, она могла быть. Потом приехали сюда. Я увидел, что у тебя нет света, и не позволил ему разбудить тебя. Он психанул, сел в машину и уехал. Не знаю, где он теперь. Телефон выключил. Надеюсь, не сделает глупостей.
— Свою самую большую глупость он уже сделал, — вздохнула я. – Ты тоже хорош. Стоял, караулил, пока они там…
Он не дал мне договорить.
— Что?! Я караулил? Да я даже не знал, что он там! Я оказался рядом случайно.
— Тогда почему хотел остановить Илену? – не верила я.
— Я как раз думал узнать, где Флавьен. Был уверен, что в раздевалке его нет. Я видел, как туда зашла эта девица, и решил, что будь он там, не впустил бы её.
Я смотрела в его глаза, пытаясь увидеть хоть намек на ложь, но не видела ничего, кроме искренности. Конечно, Мануэль был прекрасным актером, но этот его взгляд я знала слишком хорошо, чтобы усомниться.
— И сколько они пробыли там вдвоем?
— Совсем недолго. Приди Илена на пару минут раньше, и ничего бы не произошло.
— Да, он бы продолжал обманывать ее, – с досадой подхватила я.
— Да не было у них ничего, как ты не понимаешь! – Вспылил Мануэль. – Она зашла и стала приставать к нему, рассказывая, как давно его любит. Он даже не знал ее имени! Это какая-то сумасшедшая поклонница из танцовщиц клуба. Он ее отталкивал, пытался выгнать, но какое там. Она вцепилась в него намертво. Поверь, я знаю много таких девиц. Этот случай не первый, и, к сожалению, не последний.
Я молчала, размышляя над его словами. В них было гораздо больше здравого смысла, чем в Иленином пьяном бреду о том, насколько Моран ее не любит. Я тоже видела, какие бывают сумасшедшие фанаты, поэтому сказала:
— Не мне судить, что правда, а что нет. Я точно знаю, что Илена не захочет ни видеть его, ни говорить с ним. И я даже не представляю, что ему нужно сделать, чтобы заслужить ее прощение. Если он действительно этого хочет.
Мы постояли еще немного. Когда стало ясно, что более ничего Мануэль не скажет, я решила попрощаться:
— Поздно уже. Если не выспимся, Дейв опять будет недоволен, — я открыла дверь. – Спокойной ночи.
— И тебе.
Мануэль понуро поплелся по коридору в сторону лифта. Мне почему-то стало его жаль. Но еще больше я переживала за Флавьена. Может быть, эта история и не была так прозрачна, как представил ее Либерте, но я была точно уверена, что намеренно обмануть Илену он не хотел.
А на следующий день я проспала. Проснувшись за час до начала дневного спектакля, теперь я на всех парах летела в театр. У меня оставалось минут сорок, чтобы переодеться и загримироваться, когда я открыла дверь и зашла. Первым человеком, которого я увидела, был Дейв. Он стоял в окружении нескольких актеров, среди которых был и Мануэль, и нервно потирал руки, что-то приговаривая. Увидев меня, он крикнул:
— Да что за день! Все сговорились против меня! Талиана, быстрее переодеваться!
— Простите, я опоздала немного, — невнятно промямлила я, на ходу хватая за руку Либерте и уводя с собой в сторону гримерки. Он уже был полностью одет и загримирован, и я заволновалась, что не успею к началу.
— Что за собрание у входа? Это из-за меня? Что мне будет за опоздание?
Мы остановились в наименее людном месте, если такое вообще существовало в этот час в театре, и Мануэль ответил:
— Нет, про тебя бы он и не вспомнил, не попадись ты на глаза, — он вздохнул. – Флавьена нет. Не можем ему дозвониться. Всех на уши подняли, но безрезультатно. Кристиан уже готов его заменить, но волнуются все от этого не меньше. Тем более, я даже не могу объяснить, что случилось. Делаю глупое лицо и пожимаю плечами.
— А что еще ты можешь? – Я снова рванула к гримерке. Времени оставалось все меньше, и тратить его на разговоры не было никакой возможности.
Пока меня гримировали, одевали и причесывали, я слушала разговоры вокруг. Тема была одна – отсутствие Флавьена Морана. Периодически по коридору проносился вконец неадекватный Дейв, крича, что уволит его или убьет. А лучше отдаст на съедение продюсеру. Я боялась Альфреда больше всего, поэтому мысленно сочувствовала Флавьену и желала ему явиться как можно скорее.
Когда я, наконец, уже шла на сцену, спектакль задерживался минут на пятнадцать. Это было вполне обычным делом, если не считать нестандартных обстоятельств пропажи одного из актеров.
— Все, начинаем, — махнул рукой совсем опечаленный Дейв, но тут кто-то окликнул его.
— Дейв, он пришел! Моран здесь!
— Ну, слава богу! – воздел он руки к небу и повторил актерам. – Начинайте, а с ним я сам разберусь.
Отработав первое отделение, минут за пятнадцать до его окончания я уже была свободна. Не успев дойти до гримерной, чтобы переодеться, я встретила Дейва. Он, сам не свой, расхаживал за кулисами и мычал что-то себе под нос. Я подошла ближе, и он бросился ко мне, как утопающий к спасательному кругу.
— Талиана! Помоги, вся надежда только на тебя! – Взмолился он.
— Что? Где Флавьен?
— Он закрылся в гримерке и ни с кем не хочет говорить. Вы же друзья, тебя он послушает.
На месте Дейва я бы не стала бросаться такими громкими выражениями. То, что Моран спал с моей подругой, совсем не делало его моим другом. Тем не менее, спорить было бесполезно. Я, как была, прямо в костюме, пошла к гримерной, где заперся Флавьен. Поторапливая меня, Дейв говорил:
— Главное, узнай, что случилось, и сможет ли он выйти на сцену. Может, и выйдет. Это было бы идеально.
Не обращая внимания на его наставления, я постучала.