Он вышел из комнаты. В коридоре послышался звук застегиваемых ботинок, затем его лохматая голова вновь показалась в дверном проеме.
— И кстати, Талья все об этом знала.
Он снова исчез за дверью. Илена стояла в оцепенении одна посреди комнаты. Последняя фраза стала для нее такой неожиданностью, что вернула к реальности.
— Флавьен! Подожди, прошу тебя!!!
Она бросилась за ним, но увидела лишь закрывающуюся входную дверь. Руки от безысходности опустились. Пальцы разжались, и маленькая коробочка со звоном упала на пол и открылась. Невидящим взглядом Илена посмотрела на маленькое золотое колечко. Безусловно, оно было самым прекрасным на свете. И, конечно, Флавьен точно знал ее размер. Но обидные слова все еще эхом отдавались в ушах. Подняв кольцо, она сжала его в ладони и медленно побрела в комнату, села на кровать и взяла подушку. Его подушку, которая тщательно хранила его запах. Куда более тщательно, чем она сама — его любовь. От обиды на него и на саму себя из глаз хлынули слезы. Уткнувшись носом в подушку, девушка рыдала, страшась, что этим утром потеряла самое дорогое в своей жизни.
***
Можно ли влюбиться с первого взгляда? Вот так увидеть человека и понять – это твое. Об этом написано сотни книг, снято множество фильмов. Люди во всем мире живут в ожидании чуда, что однажды серая повседневность рухнет, и на смену ей придут счастливые дни. Но этого не происходит. Мы бродим по улицам больших и малых городов, заглядывая в глаза прохожим. Подсознательно мы всегда ищем свое счастье. Но оно не случается. Потому что каким бы неописуемо красивым человеком не был тот, кто идет нам на встречу, во что бы он ни был одет, это всего лишь оболочка. Полюбить можно только за душу, но чтобы рассмотреть ее, нужно время. Порой достаточно лишь нескольких минут и пары слов, иногда — нескольких недель. У кого-то на это уходят годы. У самых несчастных – вся жизнь. Но, так или иначе, мы любим душой и влюбляемся в душу.
Это было прекрасное утро ужасного дня – праздника Святого Валентина. Я в который раз за этот месяц жутко опаздывала на репетицию. В лицо мне летел мокрый снег с дождем, и, не видя ничего вокруг, кутаясь в капюшон, я на всех парах мчалась в театр. Я знала, что Дейв будет недоволен моим очередным опозданием. Но также я знала и то, что он ничего не скажет и спустит все на тормозах. В последнее время это было его обычной реакцией на любые мои выходки. Я все так же выступала вместо Дайны, которая только-только начала обретать голос после болезни. И, кажется, это вполне всех устраивало. Связь с Мануэлем, возникшая столь неожиданно, да еще и на глазах у сотен зрителей, стала хорошим пиаром всему мюзиклу и подогревала интерес. Дейв, а за ним и Альфред, очень быстро оценили прелести такой бесплатной рекламы и теперь лишь довольно потирали руки.
А я и Мануэль, кажется, впадали в детство. Проводя вместе почти все время в театре, после спектаклей мы часто ходили куда-нибудь. Казалось, в Париже уже не осталось места, где ни ступали бы наши ноги. Мы гуляли, разговаривали и смеялись. Как только в наши отношения внеслась хоть какая-то ясность, я снова как прежде почувствовала, что с Мануэлем очень легко и спокойно. Но всякий раз, стоило нам остаться наедине, мое сердце начинало учащенно биться, сознание расплывалось, а тело остро воспринимало каждое его прикосновение. Я уже не принадлежала себе, стоило только посмотреть в бездонные глаза или услышать его голос. И он, конечно, прекрасно знал, какую власть имеет надо мной, и умело этим пользовался. Он брал меня за руку, подолгу смотрел в глаза, а потом тихо говорил какие-то красивые слова на итальянском. Я не понимала его, но безумно любила слушать, как менялся и преображался его голос, попадая в родную стихию. И здесь он побеждал мою силу воли окончательно. В такие моменты я была готова отдать ему всю себя без остатка. Но он не брал и маленькой частички. Каждый вечер он провожал меня до двери моего номера, целовал на прощание и уходил к себе. Каждый раз я просила его остаться, снова и снова получая отказ и обещания на завтра. Но это «завтра» так и не случалось, откладываясь все дальше и дальше.
Я стала очень плохо спать, по ночам размышляя о наших отношениях. Я не могла понять ни его, ни моих чувств. Иногда я готова была наброситься на него и порвать на части, если он не ответит уже на желания моего тела. Но, глядя на него, я была уверена, что и он хотел того же. Не понимая, что сдерживало его переступить последнюю черту, разделявшую нас, я строила чудовищные предположения. Самым ужасным было ощущение, что он лишь играет со мной. Несчастный брак навсегда сломал мою веру в честные и светлые чувства, по крайней мере, со стороны мужской половины человечества. И чем дольше Мануэль мучил меня, то приближаясь совсем близко, то снова отдаляясь, тем быстрее росла во мне уверенность, что для него это всего лишь игра.
Поглощенная своими мыслями, глядя под ноги, я уже почти подходила к театру. Мимо сновали прохожие, но я не обращала на них никакого внимания, как вдруг кто-то схватил меня за руку и резким, даже немного грубым движением развернул в сторону, привлекая к себе. Секундный шок сменился волнением, стоило мне лишь почувствовать его рядом. Инстинктивно я обняла его, прижимаясь губами к колючей щеке. Он еще сильнее стиснул объятия, почти отрывая меня от земли.
— Я соскучился, — не сказал, а скорее пропел он мне на ухо.
Я улыбнулась. Его голос ласкал слух лучше любой музыки.
— А я замерзла, — брякнула я и сама же рассмеялась. Он тоже улыбнулся, целуя меня в губы. – Так гораздо лучше…
— У Дейва кошка окатилась, и он на радостях отменил репетицию, — не разжимая объятий и не прерывая поцелуй, пытался говорить Мануэль.
— Это прекрасно, чем займемся? — на одном дыхания ответила я, уже представляя радужные перспективы проведенного вместе незапланированного выходного.
Но все это так и осталось лишь плодом воображения.
— Я хочу сделать тебе сюрприз, — он отпустил меня, отступив на полшага назад. — Поэтому сейчас должен уехать на пару часов. Давай вечером встретимся? Я приду к тебе.
Разочарование, которое только начало подниматься во мне, тут же сменилось приятным предвкушением. Если он сам придет ко мне, это могло значить лишь одно – так просто он оттуда не выйдет. Тут уж я приложу все усилия, все правды и неправды, но свое возьму. Хмыкнув, во всех красках представив себе, как буду брать это самое «свое» у Мануэля, я радостно посмотрела на него. Он прищурил глаза, видимо уловив мое настроение, и снова обнял, но уже не так крепко, нежно поцеловал, потом развернулся и пошел по дороге, не оборачиваясь.
Не зная, чем заняться в ожидании вечерней встречи, я все же зашла в театр в надежде встретить кого-нибудь, чтобы скоротать вместе время. Быстрыми уверенными шагами я прошла к гримерной и уже хотела войти, как вдруг что-то заставило меня замедлить шаг. Из-за неплотно закрытой двери до меня донесся голос Тесеи:
— Это безобразие! Нет, вы слышали это?! – девушка явно была очень недовольна и раздражена. – Альфред хочет, чтобы эта выскочка совсем заменила Дайну! Да это ни в какие ворота! Кто она такая вообще? Можно подумать, приехала и всех тут покорила!
Тесея вскочила и зашагала по комнате.
— Успокойся, тебе какое дело? – в негромком и вкрадчивом голосе я узнала Мариэлу. – Тебя никто не заменяет, вот и не пыли. Дейв не любит подобных истерик, ты же знаешь.
— Дейва сейчас здесь нет, а я лишь хочу разобраться. Мия, а ты что думаешь? — обратилась она к молчаливой до этой минуты подруге.
— Мне по большому счету все равно, — спокойный нрав и огромное самообладание и сейчас не подвели певицу. В отличие от испанки, она прекрасно владела собой, хоть нотки негодования и проскальзывали в ее голосе. – Меня смущает лишь Флавьен.
— Вот именно! – Тесея никак не могла сесть и все расхаживала по гримерке. – Она приехала, якобы никому неизвестная, но Моран захотел с ней спеть! Где это видано, чтобы он пел с кем попало, да еще на кастинге перед продюсерами! Но это еще не все. Я не верила в случайность, но не имела доказательств. Пока вчера не зашла в гримерку к нашим мальчикам. Вы видели, какая милая фотография красуется у Мануэля на зеркале?