Погруженная в свои мысли, я уже почти заснула, как вдруг услышала жужжание мобильного телефона, брошенного где-то на полу. Звук был настолько неприятен, что сон тут же покинул меня. Я пошарила рукой около кровати в поисках телефона, потом накинула халат и поспешно вышла из комнаты, чтобы не разбудить Мануэля. Уже будучи за дверью, я посмотрела на дисплей и с удивлением поняла, что звонил Андрей. В голове вереницей пронеслись образы, среди которых ключевым оказался конверт с документами о разводе, который все так же мирно лежал в тумбочке, как я бросила его туда почти месяц назад. Наверняка, Андрей все это время был в разъездах, а теперь, вернувшись домой и не обнаружив подписанных бумаг, рвал, метал и намеревался меня уничтожить. Но телефон продолжал звонить, и разговора было не избежать. Собравшись с силами, я ответила.
— Алло, — как можно более спокойным голосом проговорила я в трубку.
— Привет, не разбудил? – услышала я голос мужа.
Что-то в нем меня сразу насторожило. Наверное, нотки неуверенности, скользнувшие в такой простой фразе и так нехарактерные для Андрея в принципе. Я тут же решила немедля расставить все точки.
— Нет, Андрей, прости! – затараторила я, чтобы только не дать ему вставить хоть слово. – Я каждый день пытаюсь отправить документы, но у меня столько работы, что никак не успеваю! Но завтра, обещаю, я все сделаю!
Сделав внушительный акцент на завтрашнем дне, я улыбнулась сама себе, довольная тем, как убедительно это прозвучало. Но следующие слова Андрея все равно застали меня врасплох.
— Не надо ничего отправлять, — тихо и медленно, будто обдумывая каждое слово, ответил муж. – Я потому и звоню тебе. Талиана, я хочу попросить прощение.
Он сделал паузу, и я, ошарашенная таким поворотом событий, решила ею воспользоваться:
— Андрей, что ты говоришь…
— Не перебивай меня! – прикрикнул он своим обычным командирским тоном, но тут же осекся и продолжал уже тише. – Таля, прошу тебя, выслушай. Недавно я случайно увидел запись с вашего спектакля. Я смотрел на тебя, такую красивую и талантливую, сумевшую воплотить свою мечту, радовался за тебя, а потом понял, — он снова сделал паузу, но я тоже молчала. — Я понял, что люблю тебя. Мне никто не нужен. Я был таким дураком, когда разрушил все, что у нас было. Не знаю, сможешь ли ты простить меня, но я прошу тебя хотя бы попытаться.
Голос Андрея стих, а я стояла не в силах пошевелиться. Весь спектр чувств, от самодовольной радости до леденящего ужаса, вихрем пронесся в душе и затих, уступив место всепоглощающей пустоте. Не зная, что ответить на такой неожиданный и по сути уже ненужный порыв чувств, я смогла выдавить из себя лишь несколько слов:
— Давай поговорим об этом при личной встрече?
— Хорошо, ты права, — Андрея оживился, видимо довольный уже тем, что я не принялась кричать на него и не бросила трубку. – Когда ты вернешься домой?
Сморщившись от слова «дом», который уже давно таковым для меня не являлся, я все так же ровно и спокойно сказала:
— Не раньше, чем закончится мюзикл. В июне.
После пары слов прощания телефон замолчал. Я медленно опустила руку и прислонилась к стене, закрыв глаза. Глубокий вздох, вырвавшись из груди, вывел разум из оцепенения, и я попыталась представить, что ждало меня дома в июне. Я точно знала, что если Андрей не передумает мириться, если это не сиюминутный порыв, которыми он никогда не страдал, то все мое семейство во главе с отцом встанет на его сторону и защиту этого брака. Я представила Мануэля, спящего сейчас в моей постели, и поняла, что ему в той, моей настоящей жизни совсем не было места. Да и нужно ли оно ему? Если верить Тесеи, которая всего несколько часов назад так прекрасно и складно разложила по полочкам отношения Либерте со всеми его девушками, то по всему выходило, что и мне стать частью его жизни в Италии не было никакой возможности. С ужасом я поняла, что наши отношения оказались обречены, так и не успев начаться. Всего через пару месяцев мы вернемся к своей прежней жизни, и какого будет мне, уже не имеет значения. Мануэль вернется к своей итальянке, а я — к своему почти бывшему мужу.
Снедаемая тоской, я уже хотела зайти в комнату, но телефон снова зажужжал. На этот раз звонила Илена. У меня было много новостей, но делиться ими посреди коридора отеля, да еще в час ночи совсем не хотелось. Поэтому я просто выслушала подругу. Она помирилась с Флавьеном и согласилась выйти за него замуж, предварительно высказав ему по поводу его невыносимого пьяного состояния. Я усмехнулась, как быстро Илена вошла в роль невесты и начала диктовать свои условия. Все же избалованная дочка мистера Бейли еще та избранница, и я совсем не завидовала Морану. Но, наверное, они оба это заслужили, заключила я про себя, вспомнив сегодняшнюю сцену в машине. Теперь это перешло в разряд моих самых страшных поступков, за которые было стыдно и о которых хотелось забыть. Я запечатала его в самом дальнем уголке памяти, надеясь, что никто и никогда не узнает об этом.
Вернувшись в комнату, я застала Мануэля, пристально следящим за дверью. Все же я разбудила его, но сейчас мне как никогда хотелось поговорить с ним, ощутить рядом тепло его тела, отчетливо понимая, что скоро это станет непозволительной роскошью.
— Кто звонил? – спросил он, и я в тайне обрадовалась звонку Илены, потому что теперь не приходилось врать.
— Илена помирилась с Флавьеном и согласилась выйти за него замуж, — ответила я, залезая обратно под одеяло.
Вероятно мой голос звучал слишком отстраненно, а интонации были весьма скептическими, потому что Мануэль спросил:
— Думаешь, они зря все это затеяли? – он смотрел в потолок, а в его голосе не было и тени иронии.
— Нет, они подходят друг другу, так пусть уже поженятся. Для них обоих это лучший вариант. Илена правильно решила, что согласилась.
Я тоже уставилась в потолок, разглядывая тени, которые за последние пару часов выучила уже наизусть. Неожиданно Мануэль повернулся ко мне, его глаза как-то странно заблестели, но тон остался таким же холодно-отстраненным.
— А ты бы согласилась? – спросил он.
— На что? – не сразу поняла я.
— Ты бы вышла за меня замуж? – медленно произнес он.
Сбитая с толку событиями всего сегодняшнего дня, вечера, а теперь и ночи, я не нашла ничего лучше, как улыбнуться и тихо сказать:
— Мануэль, ты все время забываешь, что я еще замужем.
Он не ответил, лишь улыбнулся и обнял, прижимая к себе. Мы еще долго лежали, глядя на тени и отсветы фар на стенах, и молчали. Каждый о своем.
========== ГЛАВА 9. Не хеппи-энд ==========
Я медленно спускалась по лестнице, направляясь из костюмерной. Только я могла умудриться наступить на подол собственного платья и порвать его прямо посреди спектакля. Несколько дней я успешно забывала отдать его на реставрацию, но дальше тянуть было нельзя. Завтра предстояло слишком ответственное выступление – приезжали иностранные продюсеры, которые собрались приобрести права на постановку. И Дейв недвусмысленно намекнул, что все должно пройти даже лучше, чем идеально.
На улице стоял конец апреля, весна была в самом разгаре, а это означало, что через месяц французская версия мюзикла «Амадеус» навсегда перестанет существовать, и продюсеры торопились заключить как можно более выгодную сделку по продаже прав на постановку за рубежом.
Думать обо всем этом и портить себе настроение не хотелось, поэтому я шагала по лестнице, напевая мотив одной известной песни. Ступеньки кончились, и я уже собиралась свернуть в коридор, когда меня бесцеремонно схватили за руку и, сильно дернув, прижали к стене под лестницей. От неожиданности я хотела вскрикнуть, но не успела и этого, потому что чьи-то губы уже накрыли мои нежным поцелуем. Мне хватило лишь доли секунды, чтобы почувствовать до боли знакомый запах парфюма и прижаться к желанному телу. Он нежно провел рукой по моим волосам, потом по спине, и его рука остановилась где-то ниже талии. Тело предательски поддавалось на провокацию, и я не могла сдержать вздох. Его настойчивые поцелуи переместились на шею, а я, собрав всю волю в кулак, прошептала: