— Спасибо, что соизволили посетить нас сегодня, господа большие артисты, — после чего развернулся и ушел, оставив нас и еще нескольких человек стоять, открыв рты.
— Да, ребята, наделали вы дел, — к нам подошел Флавьен. – Не лучший день, чтобы опаздывать. Довели Дейва. Он чуть не поседел.
Нас отвели в гримерку. Все артисты уже были готовы, поэтому на Мануэля накинулось большинство гримеров, одновременно приводя его разные части тела в подобающий вид. Выход Моцарта был в самом начале, которое просто не имели права задерживать. Когда он был уже почти готов, в двери показалось серьезное лицо администратора:
— Моцарт готов? Все в сборе. Через пять минут начинаем!
Дальше все завертелось, как и обычно. Механизм был запущен. Спектакль начался с опозданием в пятнадцать минут, что было обычным для нас делом. Мануэль в последнюю минуту, подправив грим, выскочил из гримерной и рванул в сторону сцены. Ко мне тут же переметнулись оставшиеся без дела гримеры и довольно быстро упаковали в платье, причесали и накрасили. Уверенная в себе, я шла на сцену, не глядя по сторонам, особенно туда, откуда слышался недовольный голос Дейва. Перед режиссером было стыдно. Но я знала, что к концу спектакля он уже успокоится. Все неслось с удивительной быстротой. Кулисы, сцена, песни, танцы, Моцарт, любовь, зрители, поклоны, овации.
Занавес.
За два часа все тревоги и проблемы остались позади. Их с лихвой перекрывали эмоции, какие испытываешь, вживаясь в роль, отдаваясь своему персонажу. Особенно, когда труд вознагражден благодарностью и преданностью зрителей. Наскоро скинув с себя костюмы, артисты отправились отдать дань своим поклонникам. Долго провозившись с застежкой на платье, которая никак не хотела поддаваться, я вышла из гримерной последняя. Мануэль уже ждал меня. Поблизости никого не было, и он притянул меня к себе для поцелуя.
— Вроде бы все прошло хорошо, и Дейв успокоился, — улыбнулся он.
Глядя в его черные глаза, я уже почти забыла про всех поклонников и желала лишь скорее оказаться в своей постели, из которой нас так недоброжелательно выдернули несколько часов назад.
— Хорошо, если так, — я улыбнулась в ответ, и мы вместе пошли по коридору.
Не оборачиваясь, мы не могли увидеть, как из-за соседней с моей гримерной двери высунулась темноволосая голова. Удостоверившись, что осталась незамеченной, девушка медленно пошла следом.
Тем временем мы уже вышли в вестибюль и направлялись к оживленной толпе, стоявшей неподалеку. Судя по радостным лицам, обращенным к нам, нас уже ждали. Но подойти к поклонникам нам так и не дали. Из-за угла выскочил Дейв и с уже привычной возбужденной физиономией заговорил:
— Ребята, стойте! – мы покорно замерли, слушая своего наставника. – Все прошло хорошо, даже отлично. Продюсеры довольны. Но есть одно «но». Они хотят лично поинтересоваться у актеров, почему те опоздали.
Режиссер замолчал, выжидательно глядя на нас.
— То есть мы должны объясниться с ними? – попытался понять Мануэль, и Дейв кивнул. – Что ж, хорошо, идемте.
Бросив извиняющий взгляд на толпу ожидавших поклонников, которых охрана все еще не подпускала подойти ближе, мы последовали за Дейвом. Но не успели сделать и нескольких шагов, как он кивнул и произнес:
— А вот и они! Как раз вовремя.
Я подняла глаза и посмотрела вперед. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда я посмотрела на Альфреда и идущих рядом с ним иностранных продюсеров. Мельком глянув на Мануэля, я видела, что и он оставался невозмутимо спокойным. Пройдя несколько метров, мы остановились, почти в упор глядя друг на друга.
— Здравствуйте, — начал, было, Альфред. – Разрешите представить вам наших актеров…
— Не стоит, — ледяным голосом оборвала его я, подняв руку. – Здравствуй, папа. Здравствуй, Андрей.
Мануэль только кивнул. Альфред и Дейв, явно очень удивленные, быстро переглядывались, силясь понять, что происходит.
— Никак не ожидала вас здесь увидеть, — тем временем все также спокойно продолжала я.
— Мы хотели сделать тебе сюрприз, — сдержанно улыбаясь, ответил отец.
— Вернее, это была моя идея, — вклинился в наш диалог Андрей, а я сразу же поняла, чем именно он был занят последнее время, что так редко звонил. – Я уговорил твоего папу помочь.
— Ах, сюрприз, понятно, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя от самодовольства мужа начинало выворачивать. – А то я уж подумала, что ты, папа, начал любить мюзиклы.
Я не смогла сдержаться и фыркнула. Не понимая почему, но точно чувствуя, что атмосфера накалилась, Дейв попытался разрядить ситуацию:
— Раз все так хорошо кончилось, давайте пройдем в более спокойное место и все обсудим, — всплеснул руками режиссер и уже хотел направиться куда-то в сторону лестницы, но вновь заговорил отец.
— Постойте, — он внимательно смотрел на меня. – Я все же хотел бы узнать, почему эти господа сегодня опоздали. Это ж ведь так нехорошо, Талиана. И чему я только учил тебя. Так почему же?
Понимая, что время и место пожурить свою непутевую дочку выбрано неправильно, я тем не менее уже хотела ответить отцу, чтобы раз и навсегда прекратить подобные разговоры, но меня опередили.
— Может, потому что не стоит спать вместе?
До нас донесся звучный голосок, а следом за этим из-за угла вышла Тесея. Эффект неожиданности, который был сейчас ее главным оружием, сработал превосходно. Сбитая с толку, я с удивлением и открытой неприязнью посмотрела на нее. Уверенная в себе и своей правоте, она медленно шла к нам. В ее глазах читался вызов. Как ни старалась, я не смогла снова взять себя в руки. Заметив резкую смену моего настроения, Андрей, изучивший меня достаточно хорошо, сразу все понял.
— Что?! – взревел он так, что дрогнул весь вестибюль. – Так это правда?! Ты спишь с ним?! Но почему ты соврала мне?! Когда я спрашивал тебя, ты сказала, что вы просто друзья!
— Андрей, пожалуйста, успокойся, — я тщетно попыталась урезонить мужа, который вдруг вспомнил о нормах морали.
— Ох, простите, я не знала, что у вас все так серьезно, — с ехидной ухмылкой вокруг все еще скользила Тесея, явно нарываясь получить по голове.
Мануэль, вовремя осознавший всю степень назревающего скандала, схватил ее за руку и толкнул к Дейву, попросив увести. Отец что-то зашипел Андрею, но это было бесполезно. Тот продолжал стенать:
— Как ты могла так поступить?! Я, как последний идиот, поднял на уши половину Москвы! Я хотел сделать тебе такой подарок! И вот я приезжаю сюда, а ты, моя любимая жена, спишь здесь с каким-то актеришкой, как самая дешевая шлюха!
Тут уже не выдержал Мануэль:
— Что ты сказал?! – с этими словами он сделал шаг к Андрею, но я вцепилась ему в руку, пытаясь не допустить драки.
Мы стояли на слишком видном месте, и наш скандал никак не мог остаться незамеченным. Вокруг начали собираться люди. К моему ужасу, один из них оказался репортером и уже увлеченно щелкал затвором камеры в предвкушении сенсации.
— Так, быстро успокоились! – грозный голос Альфреда мгновенно сбил со всех спесь. – Не хватало мне тут представления разыгрывать. Мануэль, ты уже сегодня свое отыграл. А теперь пройдем в мой кабинет и там поговорим без свидетелей.
Он еще раз окинул всех не самым добродушным взглядом, после чего махнул охране. Вокруг нас тут же образовалась живая стена, оттеснив всех любопытных и зевак. Мы беспрепятственно прошли по вестибюлю к лестнице, поднялись на второй этаж и скрылись за дверью кабинета.
— Альфред, мне очень жаль, — первым заговорил мой отец. – Простите моих детей за несдержанность.
Папа говорил на французском, отчего его слова казались мне особенно неестественными. А уж когда он причислил Андрея к списку своих детей, в котором до этого значилась одна я, мне стало совсем нехорошо. Не удержавшись, я снова звучно фыркнула. Отец искоса глянул на меня одним из своих самых суровых взглядов. Наверное, я должна была провалиться на месте, но вместо этого подошла ближе к Мануэлю. Он ободряюще улыбнулся, и это придало мне сил. Присутствие отца, а уж тем более Андрея, никак не могли помешать мне любоваться этим мужчиной.