— Да, я все поняла, спасибо, — вставая, я даже нашла в себе силы посмотреть ему в глаза и улыбнуться.
Хотя пол уходил из-под ног, а лестница казалась какой-то кривой и слишком длинной, я все же добралась до гримерной, села за свой столик и опустила голову на руку. Все мысли и чувства ушли. Хотелось плакать, но я не могла себе это позволить. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Вместо этого я взяла свою сумку и начала складывать туда вещи, которых у меня было совсем немного. Я не успела накопить подарков от друзей и поклонников, но так было даже лучше, легче уходить.
Дверь с шумом отворилась и вошла Мариэла. Она улыбалась и держала в руках охапку цветов. Поставив их в большую вазу, она посмотрела на меня:
— Куда это ты собираешься?
— Освобождаю место, — как можно беззаботнее ответила я, улыбнувшись и глянув на нее. – Завтра возвращается Дайна.
— Дайна? – Мариэла с сомнением смотрела на меня. – Не думала, что в конце сезона еще будут такие перестановки. Она же не в форме после долгого отсутствия. Куда ей сейчас на сцену?
— Не знаю.
Я как можно более спокойно пожала плечами и продолжала глупо улыбаться, хотя хотелось разреветься прямо тут и все рассказать Мариэле. Но дикой силой воли я держалась.
— Ладно, тогда до завтра, — бросила девушка и вышла из гримерки, на ходу бормоча. – И все равно странно это.
С тяжелым сердцем я сложила в сумку последние пару заколок и встала. Хотела уже выйти, но взгляд упал на платье, в котором я еще совсем недавно стояла на сцене. Теперь оно спокойно висело на вешалке в ожидании следующего выхода, случиться которому было не суждено. Рука сама поднялась и скользнула по нежному голубому шелку, кружевной оборке, цветной вышивке. Я даже наклонилась к нему и вдохнула запах собственных духов, смешанный с ароматами лака и пудры.
— Вот и все, — прошептала я, кинув последний взгляд на свое отражение над пустым гримировочным столиком, и вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Мануэль ждал меня в холле, который уже опустел. Можно было спокойной пройти к выходу.
— Жаль, что зрители разошлись, мне хотелось с ними пообщаться, — мечтательно протянула я, надеясь избежать скользкой темы. И потом, мне действительно хотелось увидеться с поклонниками. В последний раз.
— Что сказал Альфред?
Мануэль все же задал этот вопрос. Да и глупо было надеяться на обратное. Врать не имело смысла, поэтому я снова нацепила жизнерадостную улыбку на лицо и сказала:
— Здесь больше не нуждаются в моих услугах.
— Что? – Мануэль так и застыл на месте. – Почему?
— Ты сам все понимаешь, — уже серьезнее и тише произнесла я.
— Талья, но как же так…
Я покачала головой, чувствуя, что вновь не в силах больше говорить. Желание заплакать опять накатило со страшной силой. Мануэль действительно все понимал. Он тоже молчал, только обнял меня, крепко прижав к себе. Я прикрыла глаза и вдруг отчетливо вспомнила тот день, когда приходила на кастинг.
— Мануэль, — я подняла на него глаза. – Помнишь, как чуть не сбил меня с ног, когда я уходила с кастинга?
Он засмеялся и кивнул.
— Помню. Это было на этом же месте, — подумав немного, он добавил, — и уже тогда я был очарован тобой ничуть не меньше, чем сейчас.
— Спасибо тебе. За все спасибо.
Я снова хотела опустить взгляд, но он не позволил, взяв мое лицо за подбородок и внимательно глядя в глаза.
— Послушай, мы что-нибудь придумаем. Альфред может передумать, или мы поговорим с Дейвом. Они здравомыслящие люди и должны понимать, что лучше для дела! И потом, — его взгляд потеплел. – В любом случае, не надо громких слов и благодарностей. Я все равно буду рядом, мы будем вместе. Что бы ни случилось.
Я снова кивнула, а он легко поцеловал меня и повел к выходу. Но только стоило нам появиться на улице, как откуда-то налетели и окружили нас верные ценители мюзикла «Амадеус». Все они что-то говорили, сыпали бумажками и щелкали камерами.
— Ну вот, а ты переживала, что они разошлись! – крикнул мне Мануэль, которого поклонницы оттеснили немного в сторону.
— Знаешь, — я нашла его глазами и, искренне смеясь, ответила. – Все это стоило того, чтобы приехать сюда, пусть даже так ненадолго. Ведь еще полгода назад я и представить себе такого не могла!
С этими словами, осознав вдруг такую простую истину, я принялась еще активнее раздавать автографы, шутить и рисовать сердечки. В этот момент к Мануэлю, который уже снова стоял рядом, протиснулась знакомая девочка. Та самая, которая в последний раз преподнесла ему синего Аватара. Бросив на меня недоверчивый взгляд, она протянула Мануэлю рисунок, комментируя:
— Теперь я раскрасила его всеми цветами радуги! Посмотри, — она сунула ему упакованный в файл лист бумаги. – Тебе нравится, Мануэль?
Она выжидающе смотрела на своего кумира, пока тот разглядывал рисунок, а потом повернулся ко мне и произнес:
— Талья, смотри, это правда здорово.
С рисунка на меня смотрели два лица, одно из которых явно было моим любимым лицом Либерте, а второе… Во втором я с удивлением узнала себя. Наш дуэт, так случайно созданный и так жестоко разбитый, прекрасно запечатлела на своем рисунке юная художница. Я даже не пыталась скрыть восхищения. И, наверное, она теперь точно убедилась, что Талиана Полянская слегка ненормальная, потому что я обняла ее и чмокнула в щеку. Мануэль последовал моему примеру, после чего девочка совсем расцвела и побежала рассказывать об этом ждавшим неподалеку подружкам. А мы тем временем пошли в сторону отеля. Как всегда, заворачивая за угол, я бросила последний взгляд на театр, успевший стать моим вторым домом. Одна из поклонниц, увидев, что я смотрю на них, радостно помахала. Я, не задумываясь, ответила ей тем же.
— Мануэль, подари мне рисунок? У тебя их много, пусть и у меня будет один, — попросила я, когда ни девушек, ни театра уже не было видно.
— Конечно, бери, если он тебе понравился, — он протянул мне файл, бросив на него последний взгляд. – Он и правда красив, особенно ты хорошо получилась.
— А мне больше нравишься ты, – улыбнулась я. – Но девочка действительно оказалась талантливой.
— Это точно, — подтвердил Мануэль и на секунду задумался, а потом я почувствовала, как его рука легла мне на талию. – Знаешь, а в твоей отставке есть один немалый плюс. Теперь мы можем не прятаться.
Он прижал меня к себе еще ближе. Но по мере того, как мы приближались к отелю, его объятия ослабевали, а сам Мануэль все напряженнее вглядывался в окна первого этажа. Когда до входа оставалось всего несколько метров, он убрал руку и зашагал рядом, даже сделав шаг в сторону. При этом его лицо стало еще более хмурым.
— Что-то не так? – насторожилась я.
— Нет, все в порядке, — вздрогнул Мануэль. – С чего ты взяла?
Я пожала плечами, а в голове мелькнула мысль, что беда не приходит одна. Что-то должно было произойти, и шестое чувство мне не просто подсказывало, оно кричало об этом. Мы уже почти подошли к входу, когда на встречу вышла, а скорее выплыла, высокая стройная девушка и грациозной походкой направилась прямо к нам. Сначала я подумала, что это очередная настырная поклонница Мануэля, которая узнала адрес и теперь караулит его. Но чем больше она приближалась, тем сильнее мне казалось, что я ее где-то видела. Поравнявшись с нами, она прямо посмотрела мне в глаза и улыбнулась. На секунду мне стало нехорошо – на меня смотрела копия моего лица, только в более изысканной обработке. Сомнения отпали. Вспомнив слова Тесеи, подслушанные в гримерке пару месяцев назад, я поняла, что это была итальянка Мануэля.
— Привет, дорогой, — нежным красивым голосом почти пропела она и поцеловала его в щеку.
— Сандра? Что ты тут делаешь?
Удивлению Либерте не было предела. Судя по всему, он явно не ожидал увидеть здесь свою подружку, с которой к тому же, как сам говорил, расстался еще зимой.
— Прости, что не предупредила, — продолжала ворковать модель. – У меня появились срочные дела в Париже, и я не успела позвонить. Ты же не будешь против, если я остановлюсь здесь? — она кивнула в сторону отеля, а потом посмотрела на меня. – А вы, должно быть, Талиана? Мануэль много о вас рассказывал! Я Сандра, мне очень приятно познакомиться.