Утро не принесло с собой ожидаемого облегчения. В одном из журналов, случайно попавшим мне в руки в кафе, я увидела статью. Название гласило «Констанс увез от Моцарта российский муж». То, что было написано далее, я даже не стала читать. Привлек мое внимание лишь комментарий Альфреда. На вопрос о моем неожиданном уходе из мюзикла, он ответил: «Нам всем будет безумно не хватать Талианы, но она ушла в другой проект. Не могу сказать ничего более, но это было ее решение, которое нам пришлось принять и поддержать. Все остальное, что говорят по этому поводу, только слухи».
Что ж, Альфред все уладил, как и обещал. Мне действительно оставалось лишь не давать никаких комментариев произошедшему. С какой-то стороны я была даже благодарна ему. Кто знает, может мой новый проект еще ждет меня впереди. Сама не веря своим мыслям, я допила кофе и вышла из кафе.
========== ГЛАВА 10. Непростые решения ==========
Прошло две недели. Самые бесполезные недели в моей жизни. Такой апатии я не чувствовала никогда. Даже под угрозой развода в худшие дни жизни с Андреем я и то сохраняла некоторый оптимизм и надежду на будущее. Теперь мне остались лишь воспоминания. В первый день после того как Альфред дал мне отставку, я наведалась в театр, в тайне надеясь, что все образуется, и мне снова дадут играть хоть какую-то роль. К моему огорчению, почти все артисты встретили меня с тем, чтобы попрощаться и пожелать удачи в новом проекте. Самое страшное, что я никому не могла сказать правду. Только Мариэла обняла меня и с нескрываемой грустью в голосе сказала:
— Я говорила, что вам с Мануэлем надо быть осторожнее. Но не волнуйся. Все обязательно наладится.
Самого Мануэля я так и не увидела. Зато в коридоре столкнулась с Сандрой, которая осторожно выходила из его гримерки. Увидев меня, девушка улыбнулась, а я не смогла не обратить внимания на ее растрепанные волосы и лишь наполовину застегнутую блузку.
— Привет, Талья, не ожидала тебя здесь увидеть, — улыбнулась она.
— Я тебя тоже, — честно ответила я.
– Я приходила к Мануэлю, — Сандра пыталась привести волосы в порядок, а от меня не укрылось, как ее щеки тронул легкий румянец. — Он сказал, ты здесь больше не работаешь, потому что ушла в другой проект.
— Да, это так, — скрепя сердце соврала я. – Вот приходила попрощаться.
Конечно, Мануэль никогда не сказал бы Сандре об истинной причине моего ухода, но даже зная это, мне стало ужасно неприятно. Стараясь как можно скорее отделаться от общества этой излишне вежливой и практически идеальной девушки, я быстро пошла к дверям, оставив её у зеркала. Не думаю, что она вообще заметила, как я ушла. Так увлеченно она расчесывала пряди длинных волос.
В тот же день я съехала из отеля. Вернее сказать, вернулась в тот, где жила в декабре вместе с Иленой, когда мы только приехали в Париж. Возможно, это было отчасти мазохизмом, потому как с этим местом у меня было связано достаточно воспоминаний, но еще большей пыткой было бы оставаться там, где на пару этажей выше Мануэль делил свою постель с другой женщиной. Здесь, по крайней мере, я могла не бояться встретить его на лестнице.
Поразмыслив о своей жизни и рассказав все Илене, я поняла, что уже вполне могу уехать из Парижа. Надеяться, что Альфред позовет меня вернуться, было глупо. Мануэль, судя по всему, помирился с Сандрой и не стремился даже поговорить со мной. Единственное, что еще пока держало меня, это свадьба Илены и Флавьена. От нечего делать, и чтобы как-нибудь отвлечься, я взялась помогать подруге с предсвадебными хлопотами. С утра до вечера мы были заняты составлением меню, уточнением списка гостей, резервацией номеров и прочими делами. Илена до последнего никак не могла выбрать фасон платье. Несчастные модельеры, которых прислал к ней дядя Хью, сломали себе уже все головы, руки и иголки, в который раз перешивая и перекраивая наряд капризной невесты. Я же с выражением покорности судьбе на лице повсюду следовала за подругой, стараясь помочь. Флавьена я практически не видела. Он был занят на репетициях и спектаклях, уходил рано, возвращался ближе к ночи, когда я уже уходила. Однажды он попытался заговорить со мной о Мануэле, но я резко оборвала его. От Морана я также узнала, что сделка продюсеров все-таки состоялась, только партнерами стали не русские, а корейцы.
В тот майский день все было на удивление прекрасно. Я вообще уже сомневалась, что могу чему-то так искренне и беззаботно радоваться, но теплое утро и пение птиц, которое не могли заглушить даже проезжавшие мимо машины, вселяли невероятный оптимизм. Я бодро шла помогать Илене с украшением шпилек для прически. Почему она не захотела купить готовые, для меня так и осталось загадкой, но девушка была так поглощена процессом изготовления искусственных цветов, оклейкой их стразами и блестками, что незаметно втянула и меня. Уже третий день подряд мы проводили за этим занятием, больше болтая, чем действительно занимаясь делом.
Я позвонила в дверь, которая тут же открылась, а за ней моему взору предстал Флавьен, закутанный в полотенце. Его мокрые волосы спадали уже ниже плеч, и я удивилась, как быстро они у него отрастали, а может быть, просто слишком быстро летело время.
— Привет, проходи, — кивнул он и скрылся в комнате, крикнув оттуда, – Илена в ванной, сейчас выйдет! А я, кажется, перенял вашу с Мануэлем дурную привычку опаздывать.
В ожидании подруги, я прошла на кухню, откуда мне открывался прекрасный обзор на прихожую. Там носился Моран, на ходу застегивая рубашку и заплетая хвост.
— Куда ты собрался с мокрой головой? – послышался озабоченный голос Илены.
Она пыталась сунуть своему мужчине в руки фен, но он только отмахнулся.
— Там Талья пришла, — кивнул он в сторону кухни. – Лучше напои подругу кофе.
— Как хочешь, но если заболеешь, я не буду тебя лечить, – с этими словами Илена гордо проследовала на кухню. – Привет, Таль, ты как?
— Все хорошо, — я искренне радовалась, глядя на эту парочку.
Как же они подходили друг другу. Такие разные по характеру, менталитету, но в тоже время удивительно похожие во взглядах на жизнь и взаимных чувствах. Даже сейчас, когда Илена злилась, она не могла отпустить Флавьена без поцелуя, а он не мог уйти, не обняв ее. Уже полностью одетый он зашел на кухню. После короткого, но чувственного поцелуя с Иленой он вдруг очень серьезно посмотрел на меня. Я немного опешила.
— Талья, может, ты все-таки встретишься с Мануэлем? – в который раз начал свою песню Флавьен. – Ему это очень нужно.
— Перестань, Флавьен, мы уже столько раз об этом говорили! – я всплеснула руками и встала. – Это невозможно и не имеет никакого смысла. Всё.
Моран вздохнул, как обычно и бывало после тщетных попыток поговорить на эту тему, еще раз чмокнул свою невесту и ушел. Когда мы остались одни, я села и постаралась взять себя в руки. Ароматный горячий кофе, который разливала по чашкам Илена, быстро приводил мысли в порядок.
— Ненавижу, когда он это говорит, — фыркнула я.
— Почему ты действительно не хочешь поговорить с Либерте? – Илена села напротив и, размешивая сахар, посмотрела на меня. – Все же вы были очень близки, чтобы теперь так избегать его.
— Прошу тебя, не будь занудой, как Моран, и не начинай, — чтобы не выйти из себя пришлось сделать большой глоток кофе, о чем я тут же пожалела, потому что обожглась. – Я уже говорила тебя, что он помирился с Сандрой. Я не хочу вставать у нее на пути, да и не смогу.
— Откуда такая уверенность, что они снова вместе? – не унималась Илена. – То, что ты видела ее, выходящий из его гримерки, еще ни о чем не говорит!
— Главное не то, что я видела, а то, как она выглядела, — усмехнулась я. – Илен, я не первый день живу, и понимаю, почему и когда люди выглядят так, как Сандра в тот день.
Илена отложила ложку и покачала головой, явно неудовлетворенная моими выводами.
— И что ты будешь делать? – спросила она.
— Я все время вспоминаю о том, что сказал тогда отец. Думаю, он не очень уж не прав. А если так, то у меня есть дом. Туда я и вернусь, — я улыбнулась, чтобы скрыть свое разочарование. – Но сначала выдам тебя замуж!