Мануэль замолчал. Я еще некоторое время сидела, потягивая вино из бокала, а перед глазами проплывали картины, навеянные этой историей.
— Это очень красиво и романтично, но, — я осеклась, не зная, как лучше выразиться. – Глядя на Флавьена, я бы никогда не подумала, что он страдает от недостатка любви.
— Да, он производит несколько обманчивое впечатление. На самом деле он очень сентиментальный и скромный. Даже известность его не испортила.
— А тебе что предсказали? – из любопытства поинтересовалась я.
— Мне сказали, что я познаю истинность бытия, пройдя через много испытаний и претерпев множество душевных мук.
— Не самая радужная перспектива, не находишь? – улыбнулась я.
Он посмотрел на меня и тоже улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Я снова залюбовалась им, но ненадолго. Когда он заговорил, улыбка стала едва заметной.
— Талья, ты веришь в судьбу? – почти прошептал он.
— Моя судьба в последнее время не особенно ко мне благосклонна, — задумчиво протянула я, избегая прямого ответа.
Сейчас в тишине этой чудесной ночи я готова была поверить во всё на свете. Еще два дня назад я видела этого человека, сидящего сейчас со мной рядом, только на экране ноутбука. Теперь я знала его всего лишь несколько часов, но казалось, что мы знакомы минимум вечность. Той ночью мы говорили о многих вещах, веселых и грустных, волновавших нас. Во многом наши точки зрения совпадали, над чем-то мы спорили. В любом случае, мне было очень хорошо, и на душе, наконец, воцарилось спокойствие. Уже когда часы перевалили за два часа ночи, Мануэль загадочно произнес:
— А видимо Флавьену понравилась ее коллекция марок…
— Что?! Откуда ты узнал? – моему удивлению не было предела.
Я всплеснула руками и чуть не упала на пол. Мануэль вовремя поддержал меня, явно довольный собой и тем, что застал меня врасплох.
— Ну, у нас есть парочка танцоров из России, — объяснил он. – Они часто рассказывают нам всякие свои приколы и учат нас. Так что хоть я и не говорю по-русски, но кое-что понимаю.
Я могла только закатить глаза и отвернуться. Мне было немного стыдно, но, в общем, Мануэль был прав. Наши друзья уже должны были выкурить не одну пачку. Поняв, что ждать Флавьена бесполезно, Мануэль ушел. Мне было немного жаль оставаться одной, но предлагать ему ночлег я тоже не хотела. Да он даже и не намекнул на это. Оставшись одна, я приняла ванну и легла в кровать. Сон быстро завладел моим сознанием, тогда как в соседней комнате два человека даже не мыслили об этом.
В то время, когда мы с Мануэлем остались одни любоваться ночным Парижем, Илена и Флавьен лазили в поисках сигарет по комнате. Так получилось, что в сумке их заветной цели не оказалось, и Илена начала подозревать, что выкурила все еще вечером. Но признавать свой провал и возвращаться назад не хотелось. Хотелось пообщаться с Флавьеном наедине, узнать его поближе, если уж выпала такая возможность. Да и он, кажется, не был против.
— Вот ведь Талька, а еще говорит, что не курит, — перевела Илена все стрелки и опустила руки, изображая, что сдается.
Флавьен рассмеялся, и, казалось, он совсем не был расстроен случившимся.
— Знаешь, есть предложение, — он подошел к Илене и взял ее за руку. – Пошли.
На ходу схватив куртки, которые они взяли с собой, чтобы не замерзнуть на балконе, Флавьен повел ее к лифту.
— Погуляем, заодно и найдем покурить, — предложил Флавьен.
Илена с радостью восприняла эту идею и шагнула в открывшийся лифт. Флавьен был до ужаса милым. Особенно, когда помогал надеть куртку, и его руки коснулись ее, Илена окончательно поняла, что пропала. Она смотрела в его большие глаза цвета виски и тонула в них, не находя сил совладать с собой. Его взгляд был таким теплым, но в то же время казалось, в нем мелькали искорки страсти.
К удивлению Илены, Флавьен не отпустил ее руку, и она гордо прошла рядом с ним мимо итальянки на ресепшн. Та от неожиданности лишь раскрыла рот. Подумалось, что могут пойти слухи, но Флавьена это явно не волновало. Для прогулок час был довольно поздний. Несмотря на субботний вечер на улице было немноголюдно. Все магазины давно закрылись, поэтому послонявшись по улицам, сигареты пришлось купить в каком-то неприглядном баре, где Флавьен, конечно, не смог остаться незамеченным.
— Простите, — он поднял руки, всем видом демонстрируя четверке девушек вокруг него, что не намерен общаться. – Сейчас я не один, и уже поздновато для автографов. Приходите завтра на спектакль, и я с вами с удовольствием поговорю.
Он вежливо раскланялся и, схватив Илену, вытащил ее на воздух.
— Нелегко тебе приходится. Даже в бар нормально не зайти, — сказала девушка, посмотрев на него. Как ни хотелось себе в этом признаваться, но сейчас она явственно ощутила укол ревности.
— Ничего, я привыкаю, — Флавьен остановился и сел на скамейку, скрытую от дороги сенью большого дерева. – Вначале было совсем и удивительно, и страшно. Я до сих пор теряюсь, когда ко мне летит толпа девчонок.
Они рассмеялись, и Флавьен, наконец, открыл заветную пачку. Как бы то ни было, а никотиновая зависимость давала о себе знать. Закурив, Илена села рядом с ним на скамейку, которая оказалась неожиданно холодной. Девушка поежилась и вдруг почувствовала, как две сильные руки обвились вокруг нее.
— Замерзла? – прошептал на ухо бархатный баритон, и, словно волной, все тело обдало жаром.
— Немного, — ответила Илена, опять почему-то смущаясь.
Так они сидели, курили и тихо болтали о какой-то ерунде. Ей дико хотелось посмотреть на Флавьена, но было страшно пошевелиться, как будто всё происходящее лишь иллюзия, которую так легко потерять. Поборов свой страх и смущение, Илена повернулась к сидящему рядом мужчине и посмотрела ему в глаза, сразу почувствовав, словно земля уходит из-под ног. Он тоже смотрел на нее, и его губы зашевелились, тихо напевая красивую песенку на прекрасном языке. Почти забыв, как дышать, Илена закрыла глаза, отдаваясь приятным ощущениям. Когда звуки песни вдруг затихли, она хотела было открыть рот, чтоб попросить его спеть еще, но не успела, почувствовав, как его губы касаются её самым нежным на свете поцелуем. Не помня себя от удовольствия, она изо всех сил прижалась к нему, и он ответил ей тем же, еще сильнее сжав в своих объятиях.
Больше той ночью Илене не было холодно.
Комментарий к ГЛАВА 2. Моцарт и Сальери
*préférée (фр.) - любимец, любимый по отношению к актеру, музыканту и проч.
Bonjour mes chers! (фр.) - Привет, мои дорогие!
========== ГЛАВА 3. Новая жизнь ==========
Наутро я проснулась отдохнувшая, как никогда. Солнце светило в окно, и его лучи ослепляли. Зажмурившись, я еще некоторое время лежала с закрытыми глазами. Сейчас, когда волшебство ночи окончательно рассеялось, стало казаться, будто все это было во сне. И Париж, и мюзикл, и Мануэль… Усилием воли я заставила себя открыть глаза и посмотрела на подоконник. Увидев на нем два пустых бокала, я с облегчением поняла, что не сплю. Все было реально, как само солнце, заливающее комнату.
От этих мыслей стало очень хорошо, и я бодро вскочила с постели, закутавшись в халат, быстро почистила зубы и побежала в соседний номер. Мне не терпелось поговорить с Иленой, дабы узнать, куда она вчера ушла с Флавьеном, и что между ними произошло. Преодолев несколько метров почти бегом, я без стука, как привыкла, влетела в номер подруги и застыла, едва переступив порог.
Они лежали на большой кровати, подставив счастливые физиономии утренним лучам, и о чем-то тихо болтали. Флавьен сжимал пальцы Илены, а она другой рукой перебирала пряди его длинных волос. Увидев меня, они успели накрыться простыней. Все это было очень чувственно и так неожиданно, что я невольно попятилась, вмиг ощутив себя неловко и бормоча слова извинений под нос. Но Флавьен, улыбнувшись, прервал меня: