— Меня пригласили в новую постановку Альфреда, — ответил Моран и принялся подробно описывать, о чем будет мюзикл.
Я внимательно слушала, ловя каждое слово. Режиссером снова был Дейв, танцоры тоже почти не сменялись. Имя Тесея заставило слегка нахмуриться, но я не стала заострять на ней внимания. Все это было делом прошлого. Тем временем Флавьен все говорил, но имени, которого я так ждала и боялась одновременно, не называл.
— Талья, тебе Альфред тоже звонил, — немного погодя, проговорил Моран. – Он все еще хочет, чтобы ты приехала. Время есть до сентября. Подумай хорошо.
— Я уже все решила и не думаю, что это возможно, — стараясь придать голосу уверенности, ответила я. – У меня в Москве дом, дела. Я не хочу больше никуда уезжать.
Я неопределенно замолчала. Флавьен помолчал с минуту, а потом вздохнул.
— Почему я не верю тебе? – спросил он. – Когда Мануэля приглашали на пробы, он сказал примерно то же самое.
Я вся напряглась. Заветное имя было сказано. Снедаемая одновременно сомнениями и любопытством, я набралась решимости и спросила:
— Мануэль? Как он?
— Я не особенно в курсе, — честно признался друг и снова тяжело вздохнул. – Вы оба хороши. До тебя вообще не дозвониться. А он отвечает, но не разговаривает. Пара фраз, и до свиданья. Он как уехал, так больше и не возвращался.
Я сосредоточилась, собираясь с мыслями и готовясь задать самый главный вопрос. Язык словно онемел, но я пересилила себя.
— А вы разве не виделись? – я, как могла, изобразила искреннее удивление. – Он не пригласил тебя на свою свадьбу?
Повисла тишина. Флавьен что-то соображал или пытался осмыслить мой вопрос. Я напряженно ждала, не решаясь прервать молчанье.
— Талья, — наконец заговорил Моран. – А с чего ты взяла, что Мануэль женился?
В его голосе звучало столько недоверия, что я начала серьезно сомневаться в своей нормальности. Хотя это уже давно не являлось моей проблемой. Это была проблема людей, меня окружающих.
— Я знаю это, — неопределенно протянула я. – Сандра говорила мне, что в июле у них свадьба. А раз они помирились, я думала…
Флавьен не дал мне договорить, оборвав на полуслове.
— Ты думала неправильно, — его голос стал жестче. – И с чего ты вообще решила, что они снова вместе? Еще весной Мануэль ясно дал ей понять, что у них нет будущего. Я не могу точно сказать, что там произошло, но одно знаю точно – он к ней не вернулся.
— Но он сейчас в Риме, — упорствовала я. – Вы с ним почти не общаетесь. Так откуда такая уверенность, что он не мог жениться?
Мне все сложнее становилось сохранять спокойствие. Я опять мерила шагами кухню, кусала губы.
— Я это знаю, — тихо ответил Флавьен. – Он не общается практически ни с кем или делает это по необходимому минимуму. В Риме он не женится. Он записывает альбом. Я знаю Либерте, поверь. Если он очень занят, ему никто не нужен. И наоборот. Если он кому-то не нужен, он сразу же уходит с головой в работу. И пока довольно-таки успешно.
Сил ходить не осталось. Я села и свободной рукой потерла глаза.
— Прости, Флавьен, но мне все еще тяжело говорить о нем.
— Я понимаю, тебе не за что извиняться, — он помолчал и добавил. – По той же причине я не спрашиваю тебя об Илене.
Я снова вздохнула. За всеми собственными трудностями я совсем забыла о проблемах друга.
— А ты можешь не бояться и спросить, — ответила я. – Мне все равно нечего ответить. Я ничего о ней не знаю. С тех пор, как она ушла от тебя, ко мне она тоже не приходила. И вообще, я сильно сомневаюсь, что она сейчас в России. Скорее всего она тут и не появлялась.
Мы снова помолчали, потом Флавьен вдруг спросил:
— Талиана, у тебя есть Скайп?
Я не сразу поняла смысл его вопроса, но потом подумала, что созвониться через интернет было бы действительно удобно.
— Да, конечно, — ответила я. – Сейчас пришлю тебе свой номер. Только возьму ноутбук.
— Отлично, — согласился Моран. – Тогда жду сообщения и целую тебя.
На этом разговор был окончен. Я с минуту сидела и смотрела на дисплей прежде, чем открыла сообщение и отправила Флавьену сообщение, после чего пошла в комнату. Ноутбук лежал на кровати, где я оставила его вчера вечером. Возвращаться на кухню не хотелось. Я закрыла дверь комнаты и села прямо на полу. Подождав немного, пока загружалась программа, я смотрела на экран, где уже светилось сообщение, предупреждающее о звонке нового контакта. Будучи уверенной, кто это звонит, я сразу нажала ответить. Камера включилась автоматически в то время, как я, не мигая, смотрела в монитор.
Руки сами собой опустились. Я побледнела и от неожиданности потеряла дар речи. Кажется, это не удивило моего собеседника. Он улыбнулся одними уголками губ и посмотрел прямо на меня. Ни расстояние, ни два экрана, разделявшие нас, не могли спасти меня от гипнотического очарования Мануэля Либерте.
— Привет, – его глаза слегка сощурились, точно он пытался внимательнее рассмотреть меня. – Кажется, ты не сильно рада меня видеть.
Он усмехнулся, хотя взгляд оставался предельно серьезным.
— Прости. Просто не ожидала, — я попыталась взять себя в руки, но получалось с трудом. – Флавьен позвонил тебе?
— Он всего лишь переслал мне твое сообщение, а я сразу же позвонил, — ответил Мануэль и улыбнулся. – Не ругай Морана. Он правильно сделал. Другой способ поговорить с тобой я бы не нашел. Флавьену самому сегодня повезло чисто случайно, не так ли?
Я не могла злиться, хотя за этим было удобнее прятать настоящие эмоции. Я понимала, что нельзя было исчезать и не давать о себе знать. Но с другой стороны, продолжать общение с Мануэлем было бы самой настоящей пыткой. Этот мужчина заставлял меня терять контроль над собой, даже будучи далеко.
— Прости, я не должна была пропадать, — как можно спокойнее заговорила я, хотя пальца нервно теребили покрывало кровати. – Ты хотел о чем-то поговорить? Мы же, кажется, все решили.
Мануэль не сводил глаз со своего монитора, и я почти чувствовала, как он внимательно изучает мое лицо. Но мне не было неуютно под этим взглядом. Наоборот, я точно купалась в свете его глаз.
— Ты права, мы все решили, — кивнул Мануэль. – Я лишь хотел убедиться, что у тебя все хорошо.
Мануэль наклонил голову, внимательно всматриваясь в мое лицо. Обмануть его было совсем непросто, и я это прекрасно знала.
— Все в порядке, — стараясь выглядеть убедительно, закивала я. – А как ты?
— А я пытаюсь работать. Но не могу, — медленно произнес он. – Я все время думаю о тебе, вспоминаю Париж. Это невыносимо.
От неожиданной прямолинейности Мануэля все внутри сжалось. Чтобы скрыть свою реакцию, я отвернулась.
— Зачем ты это говоришь? – глядя куда-то в сторону, спросила я. – Это ничего не изменит.
Я чувствовала, как на глаза навернулись слезы, и изо всех сил пыталась сдержать их.
— Говорю, потому что скучаю, — ответил он, и от искренности его слов у меня закружилась голова. – Я не хочу даже пытаться лукавить. Мне не хватает тебя, Талья.
Совсем сбитая с толку, я подняла глаза и посмотрела на Мануэля самым искренним взглядом, полным печали и боли. Его выражение мгновенно изменилось, и я почувствовала, точно между нами протянулась незримая нить. Какое-то время мы сидели, молча, глядя друг на друга. Если сами мы не могли говорить откровенно, то взгляды были красноречивее любых слов. Сердце сжималось от тоски и одновременно любви. Всей душой я тянулась к этому человеку, который был так близко на экране, но вместе с тем так далеко.
Протянув руку, он дотронулся до камеры на компьютере. Сидя по другую сторону монитора, я увидела, как его тонкие пальцы заскользили по внутренней стороне экрана. Невольно рука поднялась, повторяя его движение. Захотелось прикоснуться к нему. Внезапно это желание захлестнуло меня с головой. Стараясь противостоять наваждению, я резко отдернула руку.
— Прости, мне пора. Еще созвонимся, — немного резче, чем хотелось, сказала я и захлопнула ноутбук, не дожидаясь ответа.
Я сидела, не шевелясь. Не знаю, сколько прошло времени, когда лицо стало совсем мокрым от слез. Было очень грустно и больно, но я знала, что все делаю правильно. Мне хотелось так думать и верить в это. Я должна была жить своей обычной жизнью, которая еще недавно полностью устраивала меня, и в которой не было места для этого прекрасного итальянца.