========== Глава 5. Почему воевать рядом с тобой было можно, а в мирное время поддержать нельзя? ==========
***
Они вышли втроём, обогнули цветущую лужайку, миновали заросли бамбука и пройдя совсем недолго очутились перед входом в ханьши.
Глава ордена Лань ждал их. Они обменялись подобающими приветствиями и расположились для разговора. Лань Ванцзи отошёл подальше от остальных и принял позу для медитации. Наблюдая за ним, Вей Усянь наконец заметил его усталость. Однако внимание его почти сразу переключилось на разговор происходящий между Вэнь Цин и Лань Сиченем. Говорила в основном Вэнь Цин. Сначала немного сдержанно и кратко. Но почувствовав искреннее участие в мягком и приятном голосе главы ордена Лань, стала говорить охотнее и проще. И все же как Вей Усянь накануне в разговоре с Ванцзи, Вэнь Цин не стала называть имена адептов ордена Цзинь, причастных к случившемуся в неприметном местечке в Ци Шань, где остатки клана Вэнь доживали свои дни.
Многие говорили, что Два Нефрита Ордена Лань очень похожи, Вей Усянь же всегда легко видел разницу между ними. Лань Ванцзи был строг и холоден, почти суров, со своими невероятно светлыми глазами цвета горного льда. Черты лица Лань Сиченя были нежнее и мягче, взгляд темных глаз был теплым и открытым. В уголках его губ частенько играла лёгкая приветливая улыбка. Голос звучал мелодично и доброжелательно. Если бы не видел его своими глазами в бою, Вей Усянь, пожалуй, мог бы усомниться, что Старший Нефрит вообще способен отнять чью-то жизнь. До войны они пересекались от силы пару раз и Лань Сичень производил неизменно благоприятное впечатление. Однако по настоящему и всерьез Вей Усянь стал уважать его именно во времена Аннигиляции Солнца. Несмотря на свой статус главы Ордена, Лань Сичень беспрестанно появлялся в местах больших и малых сражений. При его появлении сердца простых людей исполнялись надежды, сердца союзников - радости, сердца врагов - отчаяния. При виде мягкого лунного сияния меча Шуо Юэ заклинатели чувствовали небывалый прилив отваги и сражались без устали. Кроме того Лань Сичень был не только умелым воином, но и отличным целителем. А однажды, когда Лань Ванцзи особенно увлекся, распекая Вей Усяня за копание в могилах, Лань Сичень попросил брата проявить немного снисхождения и сдержать праведный гнев. На самом деле перепалки с Ванцзи пожалуй вовсе не докучали Вей Усяню. И все же проявленная Лань Сиченем доля участия была приятна ему. Правда, случилось это ещё до того, как Вей Усянь создал и использовал Стигийскую Тигриную Печать. В итоге он выиграл масштабное сражение, которое фактически определило исход войны. Однако Печать задела и союзников. Совсем немного, но достаточно, чтобы Вей Усянь понял, что создал артефакт по истине ужасающей темной силы и мощи. Использовать его снова, особенно в мирное время Вей Усянь совершенно не собирался. Он даже подумывал о том, что Печать и вовсе стоило бы разрушить. Понять бы только как.
Тем временем недолгий разговор Лань Сиченя и Вэнь Цин завершился. Окликнув брата, глава Ордена Лань попросил его проводить девушку обратно. Вей Усянь же, которого никто пока никуда не звал и не отсылал, остался на месте.
Когда Лань Ванцзи и Вэнь Цин вышли, Лань Сичень наконец посмотрел на Вей Усяня и кратко, но при этом весьма уверенно спросил:
- Кто?
Тот чуть улыбнулся краем рта, но решил не юлить
- Двоюродный брат того, кто вечно увивается за моей шицзе и непременно обижает её.
Лань Сичень чуть удивлённо вскинул бровь и кивнул. Немного помедлив он задал следующий вопрос
- Почему ты?
- Я обязан им жизнью. Ей и ее брату.
Пускаться в пространные объяснения на эту тему Вей Усянь явно не собирался. Но Лань Сиченю было вполне достаточно и такого ответа.
- Что думаешь делать дальше?
- Отправлюсь в Ланьлин задать пару вопросов.
- Из Башни Кои к тебе едва ли придет приглашение на ближайший совет или иное мероприятие.
- Когда? - поинтересовался Вей Усянь.
- Через два дня.
- Что ж весьма кстати. Мне не потребуется приглашения, чтобы войти.
- Это звучит опрометчиво.
- Я смогу войти.
- Но разве не в том цель, чтобы узнать необходимое и выйти?
Вей Усянь замолчал.
- Если все это правда. - продолжил Лань Сичень. - Никто не захочет признавать это тем более прилюдно.
- Я не собираюсь заставлять его говорить при всех. - возразил Вей Усянь.
- Один на один он тоже вряд ли станет говорить с тобой.
- Да, почему?
- После вашей стычки во время облавы на горе Байфен?
- Да я уже сто раз забыл что там было два месяца назад! - в сердцах воскликнул Вей Усянь. Вот и Лань Чжань тоже напоминал о произошедшем во время той облавы - вспомнилось ему. А собственная память услужливо подкинула, как на той же горе он был впервые зацелован до искр в глазах. Воспоминание омыло его сердце теплом, вытесняя было вспыхнувшее возмущение.
- Но ведь его немало задело то, что ты не узнал его. - продолжил Лань Сичень.
- Я должен был узнать?
- Нет. Но, пойми же, тебя узнают, о тебе говорят. Немало тех, кто и впервые видя, сразу поймут, кто ты и как твое имя. А он…
- Погоди. - прервал его Вей Усянь, заметно более низким чем раньше голосом. - Так ты сейчас говоришь мне о зависти?
Темно-серые глаза сузились в хищном прищуре.
- Всё дело лишь в том, что ему не хватило ратных подвигов? Что-то мешало ему показать себя на передовой?
- Он был ранен. - ответил Лань Сичень. Немало кто на его месте испытал бы страх находясь рядом с разгневанным Вей Усянем. Но глава ордена Лань видел его и в горячке боя, что было гораздо более жутким зрелищем. К тому же за исключением случая со Стигийской Печатью Вей Усянь никогда не причинял вреда ни союзникам, ни мирному населению. Лань Сичень знал, что ему нечего опасаться.
- И все же это не достаточная причина для того, чтобы отыгрываться на непричастных. - из глаз Вей Усяня на Лань Сиченя смотрела чистая тьма, а голос почти рычал. - Послушай, разве за это ты рисковал тогда собой? Смотрел в лицо смерти, своей и что во сто крат хуже - чужой? Обнажать меч легко лишь до тех пор пока не увидишь, как замертво падает тот, кто только что стоял плечом к плечу с тобой рядом. Ты же не хуже меня знаешь и вкус смерти и цену жизни. Так неужели все это было для того, чтобы сегодня, в мирное время, какой-то сопляк использовал живых людей как приманку, избивал или убивал тех, кто перед ним беззащитен? Почему? Лишь из зависти к чужой славе?
- Вей Ин. - спокойно позвал Лань Сичень, несмотря на осязаемо блуждающий вокруг того вихрь Темной Ци. - Вей Ин, почему ты считаешь, что он убил хоть кого-то из них? Использовать как приманку, избить - это плохо и уже не допустимо. Но все же пока ничто не указывает на то, что дело дошло до совсем уж непоправимых последствий.
Вей Усянь прикрыл глаза и длинно вздохнул. Темная Ци утекла, как не было. Заметив перемену Лань Сичень произнес осторожно и мягко:
- Если в Башне Кои ты сделаешь что-то подобное, тебе не дадут выйти оттуда живым. Либо тебе придется сразиться. Но уже не с приспешниками Вэнь Жоханя, а с бывшими союзниками.
Вей Усянь вскинул на него взгляд.
- Я буду внимательнее, спасибо.
- Они будут стараться вывести тебя из равновесия. Многим известно, что твое терпение не безгранично.
- Я догадываюсь. - подтверждая прозвучавшие только что слова, в голосе Вей Усяня зазвенело лёгкое раздражение.
- Я постараюсь узнать все возможное. - пообещал Лань Сичень.
- В первый же день?
- В первый или второй. Ты сможешь подождать один день?
- Я смогу. Если ты гарантируешь, что ценой этому не станет жизнь кого-то из Вэней. - произнес Вей Усянь.
- Ты упрям.
Вей Усянь чуть пожал плечами.
- У меня за спиной нет клана.
- Цзян?
- Я все же не Глава Ордена. Мои действия отражаются лишь на моей репутации.
- Я не вижу проблемы для Главы Ордена вступиться за беспричинно пострадавших людей.
- Даже если это люди из опального клана Вэнь?
- Нет опального клана. Есть люди с фамилией Вэнь, непричастные к бесчинствам Вэнь Жоханя. Ты это знаешь. Я это знаю. Что ещё должно стать проблемой для репутации не только моей, но и целого Ордена?
- Быть заодно с тем, кто следует по темной и скользкой дорожке. - произнес Вей Усянь.
- Напомни мне, когда бы я произносил хоть что-то подобное? - уточнил Лань Сичень.
- В лицо, нет…
- Ты полагаешь, я осуждал тебя за спиной? Послушай, ты, что, даже не нося с собой меч успел в мирное время кого-то из простых людей или заклинателей зверски убить или живьём закопать?