- Нет.
- Нет?
- Нет! - снова резче бросил Вей Усянь.
- Тогда какие у меня должны быть причины осуждать тебя? Какие у тебя самого на это такие причины, что ты стал считать себя грязью на чужих одеждах?
Вей Усянь чуть не задохнулся от возмущения. Но деться ему было совершено некуда. Потому что во-первых, похоже сегодня ему повезло разозлить и этого бесконечно доброго по своей природе человека. А во-вторых, похоже, он был прав.
- Почему воевать рядом с тобой было можно, а в мирное время поддержать нельзя? - продолжал Лань Сичень.
- Можно. - улучил момент вставить слово Вей Усянь. - Очень даже можно. Только получить ответы на свои вопросы я все же хотел бы сам.
- Ты и правда невыносим. - вздохнул Лань Сичень.
- Да, мне говорили. - Вей Усянь усмехнулся и в его глазах затеплились веселые искры.
- Что ж в таком случае, можешь идти. - отпустил его Глава Ордена Лань.
И когда тот уже выходил, добавил:
- Будь осторожен. Не забывай, что ты не один.
Обернувшись, Вей Усянь кивнул в ответ и пообещал:
- Я буду.
========== Глава 6. Что с ним произошло? ==========
***
Лань Ванцзи понимал, что нужно как следует отдохнуть и восстановить силы. На следующей день вновь предстояла нелегкая дорога. Однако сердце отказывалось угомониться. А душа даже в медитации не находила настоящего покоя.
Столько часов простояв рядом с ним на мече, Лань Ванцзи не мог не заметить, что духовные силы Вей Усяня подобны намертво застывшей воде. Конечно более всего его собственное внимание и силы в пути уходили на то, чтобы управлять Бичэнем. И все же… То, что не удалось почувствовать почти ничего, заставляло задуматься о возможных причинах.
Без сомнения с самого детства Вей Ин был одним из самых одаренных детей своего поколения. Неугомонный, беспокойный и непоседливый. Движимый лишь собственным интересом и любопытством. Не признающий каких либо ограничений. Он обладал поистине безудержной кипучей живостью. И такой же была его сила. Он смеялся - она сливалась со звуком его голоса и тоже смеялась. Он протягивал сосуд с вином, предлагая выпить - и терпкий аромат алкоголя разливался вокруг. Отказаться было почти невозможно, ведь казалось, что ты уже пьешь. Тогда Лань Ванцзи думал, что Вей Ин вытворяет все это специально, намеренно дразня и смущая его самого и других. Всякий раз Лань Ванцзи очень злился, терял последнее самообладание и злился от того ещё больше. Он просто не выносил такого обращения с людьми. Лишь после событий в пещере Черепахи Губительницы Лань Ванцзи стал понимать, что в том, как вел себя Вей Усянь не было ни умысла, ни притворства. Он просто был таким. Бесконтрольно живым и совершенно несносным. Тем страшнее и разительнее была перемена, с которой Ванцзи столкнулся, когда вместе с Цзян Чэном неожиданно встретил Вей Усяня спустя несколько месяцев после начала войны. Даже в одержимом злыми духами остаются хоть малейшие проблески истинного сознания. От того Вей Ина, которого прежде знал Лань Ванцзи, не осталось ни малейшей капли. Желание как можно скорее исправить это, вернуть, прекратить было столь велико, что если бы не присутствие рядом главы Ордена Цзян, Лань Ванцзи весьма вероятно не преминул бы утащить Вей Усяня в Гусу и против воли. Однако Цзян Чэн был там и, понимая, что действовать силой нельзя, в тот раз Ванцзи отступился, приняв на сердце, пожалуй, самый тяжёлый в своей жизни груз. А дальше… Когда Лань Ванцзи пришел с частью своего клана сражаться в Юньмэн, Вей Усянь стал уже более узнаваемым, более похожим на себя прежнего. Иногда он шутил, нередко смеялся, снова дразнил. Горькая тень почти никогда не покидала его глаз. Улыбке было далеко до былого веселья. Но все же тогда гремела война. В тех условиях даже от такого как Вей Усянь трудно было ожидать безудержной радости. Ненависть врагов, гнев павших, страх оказавшихся в местах сражений простых людей - все это расходилось потоками темной энергии. Ее давящий шлейф всегда ощущался рядом с Вей Усянем. Лань Ванцзи не мог просто смотреть на происходящее с ним и бездействовать. Он не знал, что делает Вей Усянь с Темной Ци, как именно управляет ею, какой ценой. О сути Темной энергии немногое было написано и сказано. В большей мере это были предостережения о вреде и коварстве силы, которая изображая некоторое время покорность , постепенно подчиняла себе сознание и дух, связавшегося с ней заклинателя, заставляя его проявлять все большую жестокость. То как Вей Усянь мстил Вэнь Чао. То, что происходило на полях сражений под резкие пронизывающие трели Чэньцин вселяло страх и трепет даже в сердца тех, на чьей стороне он выступал. Враги же нередко от ужаса погибали, даже не успевая поднимать клинки. А душа Лань Ванцзи исполнялась тревоги, силясь уловить кто же одерживает верх в происходящем - все ещё Вей Усянь или уже лишь Иньская Ци. Никаких слов, разумеется тот не слушал. А Лань Ванцзи к тому времени особенно четко сознавал, что заставить против воли Вей Усяня нельзя. Оставалось лишь говорить. Слова не были его сильной стороной. Но и молчать совершенно не хватало выдержки. Когда дело наконец дошло до Стигийской Печати у Лань Ванцзи окончательно опустилась руки. Война развела их. И некоторое время он просто старался ни о чем не думать и не сожалеть. Прошло ещё время. Об очередном применении Печати не было вестей. Адепты Юньмена помогали сражаться в Лань-Я. Но и оттуда не приходило никаких жутких сообщений. В душе Лань Ванцзи затеплились надежда. Затихла война. Миновало несколько месяцев. И когда на облаве у горы Байфэн Лань Ванцзи проезжая мимо Вей Усяня не ощутил Темной энергии, он почувствовал, как сердце исполнилось трепетного тепла. Он был очень рад. Хотя конечно кроме брата, ехавшего рядом, никто этой радости не заметил.
Сейчас же Лань Ванцзи чувствовал глубокую тревогу. Он не находил себе места, не понимая, почему Вей Усянь стал таким пустым. Оставаясь с виду почти прежним. Что было не так? Что с ним произошло? Оставалось лишь спросить. Слишком томительно и мучительно было не знать. Промаявшись до вечера Лань Ванцзи наконец отправился к домику, где оставил Вэнь Цин и Вей Усяня с твердым намерением задать свой вопрос.
Успел отзвучать отбой. Было безлюдно и тихо. На небе висела яркая луна, хорошо освещая дорогу. Окна домика были темны, но Лань Ванцзи все же бесшумно приоткрыл дверь и вошёл внутрь. Его привлек тихий свистящий звук. Сидя у стены на циновке, Вей Усянь крутил в пальцах флейту. Заметив вошедшего, он поднялся и подошёл ближе.
- Лань Чжань? Ты зачем бродишь в ночи?
- Ещё не поздно. - ответил Лань Ванцзи.
- Ты научился нарушать правила? - поинтересовался Вей Усянь.
- Вей Ин…я могу как-то помочь тебе?
- Ты же уже помогаешь. - в голосе Вей Усяня прозвучало искреннее недоумение.
- Не в истории с адептами Вэнь. Тебе лично.
Вей Усянь не всматривался в лицо Лань Ванцзи, но услышав, как на последней фразе дрогнул его голос, заподозрил неладное.
- Давай-ка поговорим снаружи. - произнес Вей Усянь, выводя Лань Ванцзи за дверь.
Пройдя несколько шагов по маленькой терасске домика он остановился и переспросил
- Так о чем всё-таки ты хотел узнать?
Лань Ванцзи ответил не сразу. И это добавило ещё больше смутных подозрений в душу Вей Усяня и не напрасно.
- Что с твоими духовными силами?
Не сказать, что вопрос был совсем уж неожиданным, однако про себя Вей Усянь надеялся, что он не прозвучит или прозвучит не так скоро.
- С ними все в порядке, Лань Чжань. Просто они не со мной больше.
Он сделал ещё пару шагов и подтянувшись устроился сидя на перилах терассы, чуть касаясь плечом опоры, уходящей под крышу. Лань Ванцзи сделал несколько шагов следом и остановился. Он ничего не спрашивал больше. Однако Вей Усянь ещё никогда не видел, чтобы лицо Лань Ванцзи явно выражало хоть какие-то чувства. И уж тем более растерянность. Некоторое время они в молчании смотрели друг на друга. А потом Вей Усянь отвёл взгляд, вздохнул и рассказал Лань Ванцзи все, что случилось с тех пор как Мадам Юй отправила его и Цзян Чэна вниз по реке, привязав Цзыдянем к лодке и до того момента как Вэнь Чао сбросил его на Луаньцзан.
Он говорил ровно, не вдаваясь в глубокие подробности. Спокойно, как будто речь шла не о нем самом, а о каком-то чужом, им обоим незнакомом человеке.