И он подошел к одному, к тоскливому... Этот тоскливый был, видно, с похмелья по воскресному делу, сидел один на скамеечке под березой, устало и одинаково смотрел перед собой -- ждал, что ли, кого.
-- Что такой задумчивый? -- спросил Костя, присажива-ясь на скамейку.
Тоскливый повернулся к нему... Глаза круглые, неглу-пые, несколько усталые, но тотчас засветились любопытст-вом и неким немым ожиданием.
-- А чего? -- спросил он.
"Да нормальные люди! -- успел подумать Костя. -- На-пускают только на себя..."
У этого, тоскливого, даже и волосы-то не такие уж длин-ные, правда, -усы...
-- Ты этого... Игорька знаешь? -- прямо спросил Кос-тя. -- С сеструхой-то который...
Тоскливый некоторое время с интересом смотрел на Костю -- не то изучал, но и не скрывал интереса. Усмех-нулся.
-- А тебе что?
Костя заволновался, но прищемил свое волнение зуба-ми... Тоже смотрел на усатого, старался усмехнуться, но не знал: усмехается или нет? Очень уж он как-то сразу взвол-новался.
-- Пошли выпьем? -- сказал Костя. И суетливо сунулся в карман, чтобы этим жестом успокоить усатого -- что не трепется, что деньги есть. Но деньги не стал показывать, ибо заметил, что усатый утратил интерес к нему: видно, как пото-ропился он с этой выпивкой.
"Ну а как, как? -- в отчаянии соображал Костя. -- Как же?"
-- Прикупить, что ли, хочешь? -- спросил усатый. И от-вернулся. Но снова повернулся. -- Зачем тебе Игорька-то? -- спросил.
Тут Костя взмолился:
-- Слушай... прости с этой выпивкой -- сам не знаю, че-го я... Прости, -- он даже тронул трясущейся рукой усатого по колену. -- Я хочу спросить Игорька: будут они... сходить-ся-то?
Усатый опять смотрел на Костю, и опять глаза его круг-лые слабо осветились жизнью: опять ему стало интересно. Он усмехнулся.
-- Не будут, -- сказал он.
-- Почему? -- спросил Костя. Он хотел бы тоже усмех-нуться, но не знал: получается у него усмешка или нет. -- А зачем же тогда ребенка-то?..
-- Это ты у сестры спроси, -- молвил резонно усатый. И отвернулся. Интерес потух в его круглых глазах.
Мгновение Косте казалось, что он кинется на усатого, вцепится ему в горло... но он помолчал и спросил:
-- Неужели ребенка-то?.. Хоть бы посмотрел. Что уж тут, съедят, что ли, вашего Игорька? Чего боитесь-то?
-- Кто боится? -- спросил усатый удивленно.
-- Да вы боитесь, -- Костя понял, что нечаянно угодил в слабое место усталой души усатого. -- Чего же прячетесь, если не боитесь?
Усатый долго молча смотрел на Костю... И Костя смот-рел на него, и ему удалось презрительно усмехнуться, он это почувствовал.
-- Ну и поганцы же!.. -- сказал он презрительно. -- Чуть чего, так в кусты. Джельтмены, мать вашу... Твари.
Усатый задумался... Скосил глаза куда-то мимо Кости и даже губу покусал в раздумье.
-- Мгм, -- сказал он. -- Я могу дать адрес Игорька... Но вечером ты выйдешь и расскажешь, как вы там поговорили. Так есть?
-- Есть, -- поспешно согласился Костя. -- Расскажу.
-- Мичурина двадцать семь, квартира восемнадцать. Но не забудь, вечером расскажешь.
...Костя летел на Мичурина и твердил в уме: "Двадцать семь, восемнадцать, двадцать семь, восемнадцать..." Поче-му-то взял страх, что забудет, а записать -- ручки с собой нет. Ни о чем другом не думал, твердил и твердил эти циф-ры. Только когда пришел к дому двадцать семь и стоял уже перед дверью, на которой табличка -- 18, тогда только пе-ревел дух... И тут обнаружил, что очень волнуется, так вол-нуется, как никогда не волновался: даже сердце заболело. Нет, надо успокоиться, решил Костя, а то... что же я такой сделаю там? Он походил перед дверью... Не успокоился, а, сам того не желая, не сознавая даже, нажал кнопку звонка.
Дверь открыла моложавая еще женщина, очень приятная на вид... Открыла и смотрела на Костю.
-- Игорь дома? -- спросил Костя спокойно. Он поразил-ся в душе своему вдруг спокойствию. Только что его чуть не трясло от волнения.
-- Нету... -- что-то такое было, наверно, в глазах Кости, что женщина не закрыла дверь, а смотрела на него вопро-сительно, даже встревоженно. -- А вы... вам зачем он?
Костя пошел прямо на женщину... Она невольно по-сторонилась, и Костя прошел в квартиру. По коридору на-встречу ему шел мужчина в спортивном костюме, лет так пятидесяти пяти, с брюшком, но с таким... аккуратным брюшком, упитанный, добродушный. Но хоть лицо его добродушное, в эту минуту оно тоже было несколько встре-воженное. Он тоже вопросительно смотрел на Костю.
-- Я к вашему Игорю, -- сказал Костя.
-- Но нет же его, -- чуть раздраженно сказала сзади жен-щина.
-- А где он? -- Костя стал в коридоре между мужчиной и женщиной -отцом и матерью Игорька, как он понял. -- Мне его срочно надо.
-- А что такое? -- спросил мужчина.
-- Он скоро придет? -- в свою очередь спросил Костя. Спросил почему-то у женщины.
-- А что такое? -- опять спросил мужчина.
Костя повернулся к мужчине и долго, внимательно смот-рел ему в глаза. Тот не выдержал, шевельнул плечом, корот-ко -- поверх Кости -- глянул на жену потом опять на Костю.
-- В чем дело-то, вы можете объяснить? -- потребовал он строго.
Костя стиснул зубы и смотрел на мужчину.
-- У Игоря... у вашего, -- заговорил он дрожащим от оби-ды, от горькой обиды и ярости голосом, -- родился сын. Но Игорь ваш... не хочет даже... Игорь ваш прячется, как... -- Костя не досказал, как кто, но он знал -чувствовал -- он здесь сейчас скажет все: как на грех, стоял перед ним -сы-тый благополучный человек, квартира большая, шуба доро-гая висит на вешалке, шляпа на вешалке, сверху...
-- То-о есть? -- как-то даже пропел мужчина. -- Как это?
-- Что, что, что?.. -- несколько заполошно зачастила сза-ди женщина. -Что?
-- У Игоря вашего родился сын. Но Игорь ваш... не на тех нарвался! -- у Кости прыгали губы; все здесь -- эти изумлен-ные, сытые люди, квартира богатая -- все предстало в его сознании как мир недобрый, враждебный, он весь стиснул-ся, скрутился в злой, крепкий комок. Он мог бы -- готов был -дать ногой в аккуратный живот мужчине.
-- Не на тех нарвался ваш Игорь! -- повторил Костя. В этот миг ему бросилась в глаза медная ступка с пестиком, что стояла на тумбочке в коридоре, он отметил, что она сто-ит тут, это придало Косте уверенности. Он даже несколько успокоился.
-- Ну-ка, пройдемте сюда, -- сказал мужчина. И повер-нулся, и ушел в дверь направо из коридора. -- Идите сю-да! -- сказал он уже из комнаты громко.
Костя повернулся к женщине и сказал:
-- Идите, чтобы вы тоже знали... -- и показал рукой на дверь, куда ушел мужчина.
Женщина (она была так растеряна, что покорно повино-валась) пошла в комнату.
Когда она зашагнула за порог двери, Костя прошел ми-мо тумбочки, неслышно вынул пестик из ступки и сунул во внутренний карман пиджака; пестик был небольшой, акку-ратный, тяжеленький. Он оттянул полу пиджака, по надо специально приглядываться, чтобы это заметить.
-- Ну-ка, по порядку -- велел мужчина, когда Костя во-шел в большую красивую комнату с рыбками на подокон-нике. -- Не волнуйтесь, не... Толком расскажите, в чем де-ло? Кто вы такой?
-- Человек, -- сказал Костя, опускаясь в мягкое кресло. С пестиком он себя чувствовал уверенно, как с наганом. -- Ваш Игорек... Я еще раз вам говорю: ваш Игорек стал от-цом, но хочет, как гад, ускользнуть в кусты. Я повторяю: у него этот номер не пройдет.