— Керкланд Смит. Тебе звонят. — Голос охранника прервал его размышления, и Керкланд, обернув полотенце вокруг бедер, зашлепал по кафельному полу в коридор.
— Але, это я, Рейджи Хемонд.
— Рейджи! — Лицо Керкланда стало напряженным.
— Да! Эй, Керк, как дела? — Голос в трубке звучал радостно.
— Сделал?
— Послушай. Все оказалось намного сложней. Нужно подождать немного...
— Не связывайся со мной! — Оборвал Керкланд Рейджа. — Я тебе скажу вот что... Ты больше не гражданин. Ты не можешь голосовать. Никто не возьмет тебя на работу. Ты — изгой. У тебя ничего не осталось кроме твоего слова. Не нарушай данное-тобой-мне-слово.
Керкланд говорил ровным голосом. Так спокойно, что Рейджи стало ясно — этот точно «вырвет сердце», если он не сделает обещанного.
* * *
Джек спешил к девице Черри.
Он ехал по китайской части города, которую называют «прачечной Сан-Франциско».
По всей Гранд-авеню, как свечи, стоят старомодные китайские фонари с остроконечными, загнутыми кверху углами крыш, на которых висят колокольчики. Когда налетает ветер, они колышутся и звенят. Не город, а рай.
Джек свернул направо и оказался на узкой улочке, на углу которой он увидел четырехэтажный дом с вывеской «Отель Кинг Май».
Отель «Кинг Май» оказался заведением определенного пошиба. Это чувствовалось сразу. Фасад был обшарпан, в рекламе не светилась буква «г». Очевидно, хозяина неприглядный вид отеля не очень беспокоил. Публика, которая его посещала, была не требовательна. Джек оценил отель сразу, еще из машины: обыкновенный «Дом свиданий».
Он вошел в вестибюль и огляделся. Вид внутри был не лучше, чем снаружи, — никакого уюта.
— Какое чудесное заведение. — Громко сказал Джек.
— Что ты так долго ехал? — Знакомый голос прозвучал из-за спины.
Джек оглянулся. Облокотившись о решетку спиной, чуть нагнув голову, стоял Рейджи!
Пришел! Он все-таки вернулся! Ну, брат, вдвоем-то нам не страшен большой злой волк! (Слова детской песенки из мультфильма У.Диснея)
— Я думал, ты ушел, наконец. — Джек говорил, чуть растягивая слова, чтобы скрыть охватившее его волнение. — Что, просто не можешь жить без меня?
Но Рейдж не подхватил этот легкий тон. Он смотрел на Джека сурово.
— Я решил остаться, Джек... Я решил остаться! Но вот что я тебе скажу, а ты накрепко запомни это. Если ты еще хоть раз меня ударишь; если ты меня схватишь; если ты посмеешь до меня дотронуться; если твоя рука даже слегла коснется меня, — я убью тебя, Джек. Я говорю серьезно.
Он проговорил это очень спокойным тоном. Джек никогда еще не видел Рейджа таким. Перед ним стоял не балагур-балаболка, не трепач, а человек, преисполненный чувством собственного достоинства. Джек понял — Рейдж не шутит. Он исполнит все, что говорит.
Чтобы как-то снять напряжение, Джек дружески улыбнулся.
— Ай... Да не волнуйся, Рейдж! Я буду обращаться с тобой очень хорошо...
Но Рейджи не подхватил шутку.
— Я позволил тебе ударить меня единственно потому, что у тебя сломана ключица... В тебя стреляли... Ты ранен...
Джек позволил себе чуть-чуть расслабиться.
— Да. Здесь, — он погладил больное место и поморщился, — до кости достало. — Пожаловался он Рейджу.
— Надо же. Какая жалость. — Посочувствовал тот и шагнул к Джеку.
Трах!... Из глаз Джека посыпались искры, — Рейджи вложил в удар всю накопившуюся обиду; и за пять лишних лет в тюрьме, и за то, что Джек надул его с деньгами, и за то, что он поверил ему, и, наконец, за тот подлый удар на улице!
— Вот теперь мы квиты, черт возьми! — Заорал прежний Рейдж. Злость слетела с кулака вместе с ударом.
Он быстро отскочил в сторону и стоял уже на безопасном расстоянии.
Конечно, Джеку было больно! Но что такое боль физическая в сравнении с болью душевной! А ту, другую, глубокую и темную, он видел в лице Рейджа. И то, что она исчезла после удара из этих детских глаз, искупало все. Он даже не попытался ударить, а просто сказал:
— Подожди, я только с тобой рассчитался за баскетбол!
— Да? Отдай мои деньги, и тогда я позволю тебе залепить мне в морду баскетбольным мячом!
— Ну ладно. — Согласился Джек, чтобы закончить этот бессмысленный разговор.