В вечности Великого Дома Навь.
Удел остальных – копошиться у ног властелинов.
Да, именно так – у ног.
Князь посмотрел на облака, неспешно ползущие чуть ниже широкого балкона, отошел от балюстрады и медленно опустился в простое деревянное кресло с неудобной прямой спинкой. Призрачная фигура в призрачном черном балахоне с большим капюшоном. На скромном троне сидел повелитель мира. И даже ветер, привольно чувствующий себя на такой высоте, не смел прикасаться к одежде любующегося на закат владыки.
– Мы чувствуем оживление, – до советников, выстроившихся вдоль стены, долетел слегка шипящий голос. – В ритм города вплелись новые краски. Новое племя из Внешних миров?
– Нет, повелитель. – Один из советников подошел ближе к трону. – Посланники вассальной семейки Ось нижайше умоляют уделить им несколько минут твоего драгоценного времени.
– Мы не имеем желания прерывать размышления, – после короткой паузы ответил князь. – День Владыки наступит в следующем году, тогда осы и выразят восхищение нашим мудрым правлением.
По заведенному в империи порядку в дни солнечных затмений, в Дни Владыки, вассальные племена направляли в Уратай пышные делегации. В день, когда Тьма демонстрировала свою власть над светом, рабы князя униженно подтверждали свою покорность и верность империи. Бесчисленные рабы. Ибо послов направляли не только жители благословенной Земли. Приходили процессии от флямов и мангладарцев, филианцев и барнагейцев, от всех обитателей Вселенной, готовых на все: дарить подарки, приносить унизительные клятвы, склонять головы… Готовых на все ради того, чтобы тьма великой Нави не покинула центр Всего и не вторглась в миры, презрительно именуемые Внешними.
– Жалкие обитатели пещер проявляют упорство и умоляют выслушать их, – произнес советник.
Умелый царедворец сумел вложить в свой голос и презрение к осмелившимся настаивать на своем осам, и легкий намек повелителю, что на этот вопрос действительно стоит обратить внимание.
– Общаться с рабами вне Дня Владыки – удел наместника провинции… Где расселились осы?
– В провинции Хон, повелитель.
– Пусть их слушает Нга порта-Хон. – Князь помолчал. – И передайте наместнику, что я недоволен.
– Осары настаивают на аудиенции, – неожиданно вступил в разговор комиссар Темного Двора. – Мне кажется, за их упорством скрывается нечто серьезное.
Высокая фигура боевого лидера империи, закутанная в мрачный, черный с фиолетовым плащ, появилась рядом с советником. Все высшие иерархи Нави прятали лица под низко надвинутыми капюшонами и не имели имен: жесткий народ требовал от повелителей полного самоотречения.
– Однажды они уже настаивали на своем, – буркнул князь.
По балкону пролетели шипящие смешки.
Первую Войну Подземелий Навь расценила как заурядный, не вызывающий особого интереса эпизод. То, что молодая раса, пришедшая на Землю из Внешних миров, бросила вызов темным владыкам, не удивило навов: с этого начинали почти все переселенцы. Молодая кровь, неустоявшиеся взгляды, чрезмерные амбиции и полное отсутствие мудрой осторожности толкали юную поросль на подвиги. Война с Осью оказалась скоротечной. Менее трех дней потребовалось гаркам, чтобы с доходчивой жестокостью объяснить любителям лабиринтов положение дел и вынудить их принести вассальную присягу Темному Двору. Причем собственно боевые действия продолжались только первые сутки и плавно перетекли в беспощадную карательную операцию. Полученного урока хватило осам на двести лет.
Всего на двести? Князь был удивлен, но никак это не продемонстрировал – владыке не к лицу реагировать на мелкие недоработки подданных. Если комиссар был недостаточно жесток в прошлом, ничто не помешает ему исправиться и вырезать необходимое количество крысоловов.
– Почему порта-Хон не сообщил нам о проблемах с вассалами?
– Наместник Нга до сих пор не считает Ось достойной упоминания в докладах, – немедленно ответил советник.
Именно этот царедворец отвечал за провинцию Хон и, понимая, что вина наместника косвенно падает и на него, старался представить ситуацию в не самом плохом свете.
– Когда в последний раз гарки наместника проверяли Логова? – поинтересовался комиссар.
В голосе советника прозвучало недовольство: в иерархии Великого Дома комиссар стоял на ступеньку ниже, и давать ему отчет царедворец не привык. Но обстоятельства требовали.