Эта гипотеза объясняла странное, на грани суицидального, поведение ребят на пустыре. Они просто меня не знали, потому что меня слишком долго не было в городе.
К сожалению, рабочей версии о том, как я сюда попал, у меня не сложилось.
Массовая культура неоднократно описывала подобные ситуации, но где массовая культура и где реальная жизнь? Люди обычно проваливались в прошлое для того, чтобы исправить ошибки либо в своей жизни, либо в окружающем мире. Ну, то, что эти конкретные люди считали ошибками.
В моем же случае речь о втором шансе лично для меня вообще не шла. Потому что это, все-таки, была не моя жизнь. Какого-то очень похожего на меня чувака, но не моя. В восемьдесят девятом настоящий я точно не успел бы совершить ничего критичного, что могло бы отравить его (мою) жизнь навсегда.
В ближайшие годы тоже вряд ли. Ну что он (я) мог бы такого сделать? Не в тот детский сад пошел, мало каши кушал, не ту девочку за косичку дернул?
Да и, говоря откровенно, я не был уверен, что даже будь у меня такая возможность, я попытался бы что-то изменить. В конце концов, наша личность определяется и суммой тех ошибок, которые мы совершили, и если мы их по какой-то причине не совершим, то это будем уже не мы.
Кто-то похожий, но все равно другой.
Однако, если высшие силы или кто там еще меня сюда закинул, желали, чтобы я исправил ошибки в окружающем мире, то фиг они угадали с кандидатурой. Я не представлял, что я вообще тут должен сделать. Порох изобрести, железную дорогу построить, чикатилу какую-нибудь остановить, Ельцина еще раз с моста сбросить?
— Дорогое мироздание, — сказал я, обратив свой взор к потолку. — Если ты на самом деле ждешь от меня каких-то свершений, то, пожалуйста, будь добро и сформулируй свои цели как-то конкретнее.
Мироздание, разумеется, промолчало. Соседи сверху тоже ничего не ответили.
Я посмотрел в окно. Пока я пил кофе, дождь практически закончился, теперь там лишь слегка накрапывало. Я накинул непромокаемую ветровку, которая висела на крючку в прихожей, в кармане звякнули ключи от машины.
Что ж, эпоха, пора познакомиться с тобой поближе. Обновить, так сказать, наши давние связи.
Я уже почти собрался выходить, как в гостиной зазвонил телефон. Пришлось разуваться и брать трубку.
— У аппарата, — сказал я.
— Здоров, Чапай, — голос, как и следовало ожидать, был незнакомый.
— Здоров, — осторожно сказал я. Надеюсь, собеседник не ждет, что я обязательно назову его по имени.
Неудобно все-таки с этими дисковыми телефонами. Ни имени оппонента не видно, ни даже номера его не подсмотреть.
— Как там на пенсии? Осваиваешься?
— Да нормально, — сказал я. — Вон, завтра первый рабочий день на новом месте, сижу, готовлюсь.
— Подобное тянется к подобному, — хохотнул он, но смысла шутки я не понял. — Слушай, ты вчера пил?
— В умеренных количествах. А что?
— А приезжай, — сказал он. — Адрес ты знаешь. Посидим у меня на фазенде, водочки дернем, шашлыков пожарим, о делах наших скорбных покалякаем.
В любом другом случае предложение звучало бы довольно заманчиво, но проблема в том, что адреса его дачи я не знал, равно как и того, кто он вообще такой, что несколько затруднило бы нашу беседу и обмен старыми армейскими байками. Конечно, вероятность того, что рано или поздно я нарвусь на кого-то из своих знакомых, стремилась к единице, но это тот квест, который следует начинать как можно позже.
— Извини, не могу, — сказал я. — Я ж говорю, завтра первый рабочий день на новом месте, надо подготовиться, все такое. Не идти же в школу с похмелья.
— Уроков-то все равно не будет, — сказал он.
— Коллеги будут, — сказал я. — Хочу произвести на них благоприятное впечатление.
Хотя бы в первые минуты знакомства, до тех пор, пока они меня поближе не узнают.
— Скучный ты стал, Чапай. Некомпанейский.
— Какой есть.
— А мы, пенсионеры, должны держаться вместе, — он хохотнул. — Боишься сесть за руль — возьми частника. Я даже оплачу.
— Ты ж знаешь, — сказал я. — Когда что-то движется со скоростью большей, чем я хожу пешком, я предпочитаю сидеть за рулем.
— Ты никогда не изменишься, да?
— Я слишком стар для всего этого, — сказал я.
— Ладно, давай тогда на следующей неделе, — предложил он. — Если в пятницу вечером начнем, но к воскресенью как раз и закончим. За неделю, правда, не поручусь.
— Созвонимся, — пообещал я. Узнать бы еще, кто ты такой, но не представляю, как это можно сделать.
— Ладно, бывай, — сказал он. — Удачи тебе на новом поприще.