— О чем ты вообще говоришь? — спросил «Квакин».
— Ты телевизор не смотришь, что ли? — удивился Тимур. — Страна меняется, он об этом говорит.
— Ну ладно, — сказал «Квакин» и снова посмотрел на меня. — И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю разойтись краями, — сказал я. — Принять соломоново решение. Компромисс. Вы вернете ему половину денег и мы будем считать инцидент исчерпанным.
На осмысление моего предложения у них ушло несколько секунд.
— Вернем? — недоверчиво спросил «Квакин». Похоже, он не поверил собственным ушам.
— Только половину? —возмутился потерпевший.
— Вот видите, вы оба недовольны, — сказал я. — Это и называется «компромисс».
— И почему я должен на него соглашаться? — поинтересовался «Квакин».
— Потому что худой мир лучше доброй ссоры, а здоровье вообще бесценно, — сказал я.
И почти сразу же пожалел об этом, потому что в данных обстоятельствах сентенция звучала, как вызов.
— Так, я не понял, — сказал «Квакин». — Это ты мне сейчас угрожаешь, что ли?
Со всей обреченностью я понял, что мы не договоримся. Только не сегодня, только не с ними. Они и приехали сюда не для того, чтобы решать вопрос. Они хотели продемонстрировать свою силу и заставить Тимура утереться, и мои слова не имели никакого значения, даже если бы «Квакин» им и поверил.
Дон Корлеоне считал, что договориться можно с кем угодно, но он ошибался.
Просто он никогда не жил в Люберцах.
— Нет, — громко сказал Сашка и принялся угрожающе шуршать дождевиком. — Чапай не угрожает, он предупреждает. А еще он пытается обломать мне весь кайф, к хренам. Он пытается договориться по-хорошему, хотя вы, гамадрилы, этого и не заслуживаете. А я пришел сюда, чтобы подраться. От души подраться с нормальными, сука, мужиками, но что-то я таких здесь не вижу.
И он достал из-под плаща свою здоровенную скалку, и ухмылки на лицах оппонентов перестали быть наглыми, а стали какими-то нервными. Конечно, из было вдвое больше, и они, скорее всего, должны были в этой драке победить, но теперь уже им стало понятно, что без потерь эта битва не обойдется. Ибо стоит подставиться хотя бы под один удар этой хреновины, и тяжелая травма будет практически неизбежна.
А кому-то подставиться все равно придется, и никто не хотел быть этим кем-то.
Судя по напряженному лицу «Квакина», он пытался заново осмыслить расстановку сил. Врубать заднюю и терять собственный авторитет ему не хотелось, но и драться с этим чудовищем он никакого желания не испытывал.
Времени на принятие решения у него было не так уж много. Молчание в этой ситуации будет истолковано, как слабость. Я лихорадочно придумывал какой-нибудь способ помочь ему сохранить лицо, но в голову ничего не приходило. Даже если Сашка извинится за «гамадрилов», чего он явно делать не собирался, по всем понятиям вот-вот должен был начаться махач.
Левой рукой Сашка сгреб с капота мою Клавдию. В его лапище она совершенно не походила на оружие и выглядела, как какая-нибудь волшебная палочка в пальцах Того-Кого-Нельзя-Называть.
Выражение лица «Квакина» изменилось, и не нужно было быть опытным физиономистом, чтобы понять, отчего. Он принял решение. И у меня не было сомнений, какой именно ход он сейчас сделает.
Поэтому я не стал ждать продолжения событий и решил продолжить их сам.
И первым зарядил ему в челюсть.
Глава 9
Как известно, главное в драке — это красиво в нее ворваться, ну, или как в данном случае, это красиво ее начать. А дальше уже как вывезет. Ты просто делаешь все возможное, чтобы остаться в живых в отдельно взятую единицу времени, и если этих единиц у тебя окажется больше, чем у противника, то ты победил.
А нет, так нет.
Так или иначе, драка для тебя все равно закончится.
Начал я, как и положено, красиво, со сломанной челюсти их предводителя. Я услышал, как под моим кулаком что-то хрустнуло и сместилось. Что ж, в ближайшее время «Квакину» переговоры не вести. Будет кушать через трубочку и думать о своем поведении.
Но их все еще было одиннадцать против нас пятерых, и математический расклад был не в нашу пользу.
Но драка — это искусство, а не наука. Математика, конечно, влияет на итоговый результат, но отнюдь не является главным определяющим фактором. Спросите хотя бы у тех парней, которых я в субботу на пустыре встретил.
— Чапай, лови!
Сашка с ловкостью, которую трудно ожидать от подобного увальня, кинул мне Клавдию, и я поймал ее как раз вовремя, прямо перед набегающей на меня волной гопников. Тимур и его «потерпевший» бросились к машине, видимо, чтобы вооружиться, а Сашка попер вперед.