— У меня тоже, — сказал я.
— Да и вообще, с волками жить…
— Не начинай, — попросил я. — А то ты сейчас договоришься до «не мы такие, жизнь такая».
— Хорошо, ну буду, — сказал Петруха. — Так где тебя носило-то, Чапай?
— В будущем, — сказал я.
— И как же ты в него попал, я стесняюсь спросить?
— Чувака, который пришел меня останавливать, затащило в портал, а я прыгнул следом.
— План, насколько я помню, состоял не в этом.
— Не первый план, который пришлось корректировать после столкновения с этой чертовой реальностью, — сказал я.
— И как там в будущем?
— Уже никак, — сказал я. — Оно оказалось тупиковой ветвью, которая отпала, и пески времени поглотили ея.
— Что-то как-то все сложно, — сказал Петруха.
— Долгая история, — сказал я.
— Как будто бывают короткие истории, — вздохнул он. — Как кормят в этом славном заведении?
— Еще не выяснял, — сказал я. — Но кофе паршивый.
— Тогда поехали в другое место, — предложил он. — Там и еда вкусная, и кофе хороший, да и другие напитки на уровне, там все и обкашляем. Или ты против?
— В принципе, я не против, — сказал я. — Но, прежде чем мы с тобой сядем в одну машину, хочу предупредить, что на спине у меня нарисована мишень, а стрелков куда больше одного.
— Времена меняются, а Чапай — никогда, — сказал Петруха. — Судя по тому, что тебя тут четыре года не было, ребята не местные, и проблемы ты притащил с собой. Или ты успел влипнуть уже здесь? Ты когда вернулся вообще?
— Вчера, — сказал я. — Или сегодня ночью, как-то так.
— Значит, все-таки, с собой, — сказал Петруха. — Но как это может быть, если ветвь отпала?
— Это как раз часть той долгой истории, — сказал я. — Если вкратце, они с других веток сыплются.
— И все на твою голову?
Я развел руками. Так уж получилось.
— Почему? — спросил Петруха. — Что в тебе такого важного?
— Они толком не объясняли, — сказал я. — Но похоже, что я — источник нестабильности, который постоянно путает все расклады.
— Допустим, — сказал Петруха. — Но почему? В смысле, почему именно ты?
— Вообще без понятия. Но кто-то же должен.
— Когда эти слова произносишь ты, они звучат логично, — сказал Петруха. — Так чего, поедем?
— А если нападут?
— Отобьемся, — сказал Петруха. — Кстати, сколько уже было инцидентов?
— Э… сказал я. — Трудно сосчитать.
На самом деле, трудно. Работало то явно несколько команд, и толком не разберешь, где продолжение одной попытки, а где уже следующая началась.
— Даже так? И где трупы?
— В будущем, наверное, — сказал я. — И частично в Люберцах, если у кого-то эвакуация не сработала. Они сразу после моего возвращения навалились. Ну, не совсем сразу, минут через десять.
— Ясно-понятно, — сказал Петруха. — А отвалились когда?
— Я не уверен, что они насовсем отвалились, — сказал я. — Но попыток с ночи никто не предпринимал.
— Возможно, они тебя потеряли, — сказал он.
— Если так, то найдут, — сказал я. — Это просто вопрос времени, а времени у них полно.
— Ладно, разберемся, — сказал Петруха.
Я допил кофе из чистого жлобства не потому, что хотелось, а потому, что за него было уже заплачено, и мы покинули кафе, переместившись в Петрухину машину. Поскольку Петруха стал уважаемым бизнесменом, сидеть самому за рулем ему уже было невместно, и мы оба устроились на заднем сиденье.
— На «Дачи», — сказал Петруха, доставая из спрятанного за подлокотником бара бутылку коньяка и два бокала. — А мы пока начнем, да, Чапай?
— Я воздержусь, — сказал я. Для коньяка было слишком рано, да и вообще настроение неподходящее.
— Тогда и я не буду, я же не алкоголик какой-нибудь, чтобы в одно рыло пить, — вздохнул Петруха, убирая коньяк. — Где жить планируешь, Чапай?
— Не решил еще.
Я четыре года не платил за коммуналку, и совершенно не помнил, что с такими неплательщиками делали в девяностые. Но вряд ли отбирали сами квартиры, так что, чисто теоретически, жильем я обеспечен, а долги смогу постепенно погасить. Наверное.
Сложность была в другом. Квартира — это то место, где меня легче всего найти. И я не верю, что она не под наблюдением. Так что стоит мне там появиться, и эскалация насилия выйдет на очередной виток, и хотя я понимал, что этого, скорее всего, не избежать, хотелось хотя бы оттянуть начало конфликта.
Виталик по доброте душевной предложил первое время перекантоваться у него, но так подставлять Сашкиного сына я не хотел. Когда за мной придут, я предпочел бы быть один.
— Что-нибудь придумаем, — сказал Петруха. — Значит, ты побывал в будущем, да?