— Попробуй, — сказал Миха.
— Что это за место?
— А на твоей карте оно как обозначено?
— У меня нет карты, — сказал я.
— Итак, ты один, у тебя нет транспорта, карты и снаряжения, — сказал он. — Я правильно понимаю?
— Да.
— И тем не менее, ты каким-то образом добрался сюда из места, которое не хочешь нам называть, — сказал он. — Откуда ты пришел?
— Оттуда, — я махнул рукой на запад.
— И как ты миновал блокпост Угольщиков?
— Наверное, обошел стороной, — сказал я. Импровизация всегда давалась мне с большим трудом, и сейчас уже было очевидно, что изобретенная на ходу легенда трещала по швам, и белые нитки лезли из нее во все стороны.
— Лежбище мутантов-людоедов ты тоже стороной обошел?
— Видимо, так.
— А от крысопауков ты как отбивался?
— Я перебил их при помощи лопаты и чувства морального превосходства, — сказал я, подозревая, что он меня лечит.
Разговор зашел в тупик. Я не мог дать им ответы, которые бы их удовлетворили, и они на мой вопрос тоже не ответили. Дальше ситуация могла развиваться всего по нескольким ограниченным сценариям, и все они были плохие, так как от них за километр несло эскалацией.
А эскалации я не хотел. Информации таким способом не добыть, а от убийства случайных людей я хотел бы воздержаться вне зависимости от того, в каком времени происходит действие.
— Тебе стоит прокатиться с нами, — сказал Миха, и это было больше, чем просто предложение. — Поговоришь с командиром, он и решит, что с тобой делать.
Если бы я был здесь один, я бы согласился с этим вариантом без раздумий. Поездка и разговор с командиром могли бы дать мне необходимые сведения или хотя бы их часть. Но я был не один, и не мог бросить Петруху в этих руинах на милость рад-тараканов и крысопауков, если они на самом деле существуют. И в то же время, я не мог представить Петруху этим чувакам, потому что раньше уже заявлял что со мной никого нет.
А врунов никто не любит.
— Давайте просто разойдемся краями, — предложил я. — Сделаем вид, что этого разговора вообще не было, и каждый из нас займется своими делами.
— Все бы ничего, но нам хотелось бы знать, какие у тебя дела на нашей территории, — сказал Миха, поднимая автомат. Дуло пока еще не было направлено на меня, но я не сомневался, что в нашей ситуации это только вопрос времени.
Тех двоих, что были снаружи, я мог бы вывести из строя, не убивая. Тупо прострелить им ноги в надежде, что современная медицина не деградировала настолько, чтобы эти ранения стали смертельными. Но был еще водитель, у которого в зоне поражения находилась только голова и верхняя часть туловища, при попадании в которые трудно что-либо гарантировать. И еще был Петруха, который мог бы начать стрелять на поражение, потому что его так учили.
— Мне нет до вас никакого дела, — сказал я, ни на секунду не рассчитывая, что они мне поверят. — Я понятия не имею, чья это территория и кто вы такие. Я прибыл издалека и оказался здесь совершенно случайно.
Наверное, при таком раскладе я бы и сам себе не поверил. Просто удивительно, что они вообще не пристрелили незнакомого чувака в первые же секунды.
— И что же тебе надо? — поинтересовался Миха. Ствол его автомата двигался медленно, почти незаметно глазу, но уже был почти направлен мне в живот.
— Узнать сегодняшнюю дату.
— Сегодня четырнадцатое, приятель, — сказал Михин спутник и наставил на меня свой автомат. — А теперь брось оружие и садись в машину.
Вместо этого я бросился на дорогу и перекатом ушел в сторону, убираясь с линии огня. Прозвучал одиночный выстрел, и фонтанчик пыли вырос примерно на том месте, где я стоял до этого.
Очередями не лупят, получается. Экономят боеприпасы.
— Глупо, — сказал Миха. Я не видел его, укрывшись за кучей бетонного мусора, оставшегося после падения несущей стены какого-то дома, но представлял, как он сокрушенно качает головой.
— А я тебе говорил, надо было его сразу стрельнуть, — сказал второй.
Голоса отдалились. Видимо, они вернулись к машине, чтобы доложить о происшествии своему командиру. И, может быть, чтобы вызвать подкрепление. Вторая пуля выбила бетонную крошку из моего укрытия. Это была не стрельба на поражение, скорее, они шмаляли просто для острастки, чтобы я не расслаблялся и голову не высовывал.
Они ведь не знают, что нас двое, и Петруха уже наверняка занял хорошую позицию. Если вообще не пытается забраться им во фланг. Необратимые последствия подкрадывались к нам все ближе и ближе, я прямо нутром это чувствовал.