— Это долгая история, так сразу и не объяснишь, — сказал дед Егор.
— А если в двух словах?
— Ты — источник нестабильности, ек-макарек. Конечно, не главный ее источник, но один из. Ты мешаешь.
— Чему мешаю-то?
— Спасению мира.
Я посмотрел на небо, которого больше не было.
— Не поздновато ли спасать?
— Наверное, поздновато. Но они пытаются. А ты бы не пытался?
— Справедливо, — согласился я. — И каковы шансы?
Он покачал головой.
Оно и понятно. Я все еще здесь, шторм все еще здесь, и это значит, что в прошлом у них ничего не получилось. Похоже, что описанное майором противостояние закончится совсем не так, как он мог представить. Сколько бы суслики не прыгали на бронепоезд, в конечном итоге победит сама пустыня.
Песок времени похоронит и тех, и других.
— Насмотрелся? — спросил дед Егор. — Теперь пошли ко мне в берлогу, чаю хоть нормально напоследок попьем.
— А далеко идти?
— Не очень, — сказал он. — Да ты не нервничай, Чапай, среди нас тут кровавых маньяков нет. Точнее, среди них. Они ж в большинстве своем ученые, они не такие. Хотя иногда и жаль, что они не такие, если вспомнить, чем им в последнее время заниматься приходится. Ты вот с доктором физико-математических наук Приговым знакомство свел, и как он тебе?
— В той сфере деятельности, благодаря которой мы познакомились, не впечатлил, — аккуратно сказал я. Зато он, может, ученый неплохой, товарищ верный и примерный семьянин. Но об этом тут вообще лучше не заговаривать, ведь наверняка у многих семьи вне защитного купола остались.
Тут все от фактора внезапности катастрофы, наверное, зависело. Успели под защиту институтских механизмов перетащить или не успели… Хотя, что значит «не успели»? У них же тут натуральная машина времени.
— И это ведь один из лучших, туды их всех в качель, — грустно сказал дед Егор. — Даже стометровку может пробежать, в норматив укладываясь, и подтягивается целых восемь раз. Ты вот сколько раз подтягиваешься, Чапай?
— Я не ученый, я на второй сотне со счета сбиваюсь, — сказал я.
Пока мы спускались с крыши и шли по унылому коридору, я боролся с ощущением дежавю.
С самого появления деда Егора меня не отпускало ощущение, что я этого человека знаю. Что мы были знакомы с ним, скорее всего, довольно поверхностно, но все же… И я никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах это произошло, но что-то подсказывало мне, что искать надо не в восемьдесят девятом году, а куда раньше. Точнее, позже.
Кто-то из моей жизни в двухтысячных. Но в двухтысячных ему должно было быть лет на сорок меньше, а у меня в голове застрял именно что образ старика, чего не могло быть в принципе.
Старик из двухтысячных до две тысячи сорок второго просто бы не дожил. Разве что медицина с тех пор сделала резкий скачок вперед и научилась лечить вообще всех и от всего.
Кабинет у деда Егора оказался небольшой и довольно скудно обставленный. Стол, два простых стула, даже не офисных, шкаф с бумагами, зато на столе стоял современный ноутбук. Хотя это он по моим меркам современный, а здесь это должна быть глубокая древность. Учитывая, что в один период компьютеры чуть ли не каждый год устаревали…
Дед Егор достал из шкафа электрический чайник, включил его в розетку.
— Правила пожарной безопасности запрещают, поэтому на виду его не храню, — объяснил дед Егор. — Хотя пожар, как выяснилось, не самое страшное, что может случиться.
— Кто мы без соблюдения правил? — согласился я.
— Просто животные, ек-макарек, — сказал он.
Чайник закипел. Дед Егор достал из того же шкафа изящные фарфоровые чашки, бросил в каждую из них по чайному пакетику, залил кипятком.
— Ты только поаккуратнее, ек-макарек, — сказал он, вынимая пакетики и бросая их в мусорку. — Жить этому сервизу осталось три часа, но я все равно расстроюсь, если с ним до этого срока что-то произойдет.
— А что с ним произойти-то может?
— Да кто ж знает, — сказал дед Егор. — Ты же понимаешь, Чапай, что прямо сейчас доктор Пригов отправится в прошлое по твою душу, так что если ты вдруг почувствуешь, что начинаешь плавно растворяться в воздухе, чашечку-то на стол поставить не забудь, лады?
— А разве это так работает? — спросил я. — Разве сам факт того, что я сейчас здесь, не доказывает того, что он там не преуспел?
— Да кто б точно знал, как оно работает, — сказал дед Егор. — Иногда так, иногда иначе. Бывает, изменения идут волнами, и никогда не знаешь, когда тебя очередной волной накроет.
— Ладно, если что, то я постараюсь, — пообещал я. — В смысле, не уронить. Хотя бы чашку, если уж все остальное я вам уже уронил.