— Просто поверить не могу, — говорила Малышка несколько минут спустя. Она высморкалась. — Эми, ты совсем как девочка. Ты выглядишь моложе меня!
— Вовсе нет.
— Я думала, тебя уже нет в живых.
— Не говори так. А то я снова начну.
— Ой, не надо. Боже мой. Все это так нелепо… Что случилось? Теперь-то ты знаешь?
— Нет. Я все еще… Не могу ничего вспомнить наверняка.
— Но ты жива. И ты изменилась. Ты была просто чудовище, Эми.
— Знаю.
— Ты была такой сукой. Прости. Ты была… Да нет, ты не изменилась. Ты просто стала такой, как прежде, когда тебе было шестнадцать. Еще до того, как ты встретила его и тебя словно бы подменили. Все дело в глазах — это из-за них ты выглядишь такой юной, Они потеряли этот…
— Что?
— Этот гнетущий тяжелый взгляд. В нем был вызов… А еще — тоска.
— Как отец? — спросила Эми.
— Папа? Жив-здоров. Только, знаешь, он ведь совершенно ослеп. Мардж и Джордж такие милые. Я им ничего не сказала про… ну, сама понимаешь.
— Правильно, думаю, так лучше.
— Может, в скором времени. Кто знает?
— Точно.
— Ой! А ты знаешь, что у меня родилась дочка?
— Ух ты!
— Да, вот так. Она просто чудо.
— А ты замужем?
— Ну конечно! Ты же меня знаешь. Поэтому-то я и не могу надолго задержаться. Да я, честно говоря, и не думала тебя здесь застать. Просто не могла поверить, что такое возможно.
— Это он тебе позвонил, да?
— Мистер Принц? Он не позвонил, а зашел. У вас роман?
— Да, — ответила Эми.
— Это серьезно?
— Да-а, — сказала она, сама удивляясь своему ответу, — Он спас мне жизнь.
— Он и вправду очень милый. Видно, что он тобой очень дорожит. Мамочки! Мне пора. Вот уж не думала, что еще раз тебя увижу.
— Но теперь-то мы будем часто встречаться.
— Само собой. Ну, проводи меня.
Сестры вместе стояли у машины Малышки. Эми была на несколько сантиметров выше, но выглядели они ровесницами. Мимо проехала школьница на велосипеде, небрежно положив руку на бедро.
— Это его, — Малышка похлопала по крыше машины рукой, — Ничего, да?
— Да. Каково это?
— Замужество? О, прекрасно. От этого просто… никуда не деться. Просто следующий шаг, как уход из дома. В конечном итоге и ты к этому придешь. Только подожди.
— А как зовут твою дочку?
— К сожалению, не Эми. В следующий раз, если будет девочка, назову Эми. Ее зовут Мэри.
— Как странно.
— Да ну, совершенно обычное имя.
— А его как зовут? Какая у тебя теперь фамилия?
— Бантинг. Не самая шикарная[27]. Зато теперь я снова Люсинда. А то — Малышка Бантинг. Да ну, к чертям. Дай мне свой телефон. Я позвоню. Вот тут напиши. Ты должна заглянуть к нам со своим другом. Познакомишься с племянницей. И зятем. Господи, до чего же славно снова обрести сестренку!
Они обнялись. Малышка открыла дверь машины. Она помедлила, повернулась к Эми и очень серьезно спросила:
— Откуда мне знать, что я — и вправду я?
— А что, разве мы близнецы? — спросила Эми.
— Нет, но я тебя люблю.
— А я — тебя.
— Вот видишь. Подожди. Со временем все вернется, — пообещала Малышка.
Машина отъехала. Эми смотрела, как она растворяется в вечерней дымке.
Чтобы успокоиться и заодно узнать, не может ли она чем-нибудь помочь, Эми направилась в соседний дом и целых два часа провела с четою Смайтов. Если уж попал к ним, нужно было смириться с неимоверным количеством чая и пирожных, которыми хозяева непременно потчевали всех гостей. Краснолицый мистер Смайт все попыхивал своей трубкой — этакий лукавый деревянный божок, устроившийся в углу гостиной. Он уже почти не говорил и не двигался. На ковре прекрасно убранной гостиной развалился Дэвид и, задрав лапу наподобие вскинутой винтовки, тщательно вылизывал свое шелковистое брюхо. Миссис Смайт подавала чай и рассказывала, уже не в первый раз, о своих сыновьях — о Генри, холостяке, директорствовавшем в какой-то громадной школе на севере страны, и о юном Тимоти, который был убит пьяным военным полицейским на третьем году добровольной службы за границей, — о своем Тимми, который всегда был мыслителем, поэтом, мечтателем. Как - то раз в полете трепетной фантазии она предсказала, что если Генри когда-нибудь сочетается браком и у него появится сын, то в малютке возродится душа Тимоти. Генри шел пятьдесят пятый год. Эми выпила еще чая. Ей хотелось рассказать миссис Смайт о своих сестре и племяннице, но она опасалась, что это может ранить старушку. Она спросила, не может ли быть чем-нибудь для них полезной. Она действительна была бы рада им помочь, сделала бы для них все, что попросят. Но они ответили, что им ничего не нужно, поэтому Эми допила чай и пошла к себе.