— Мне жаль, что так вышло, Индио. Если ты в ней не ошибся, то мнение других людей, даже родных, будет неважным. Настоящие чувства не сломает даже семья.
— Не знаю, — парень снова усмехнулся, — Видимо, ты одна безбашенная, готовая всем наперекор идти. Хотя, ты в любом случае в плюсе, благодаря бабкам родителей. А мне, как и моей мнимой невесте весь воздух перекроют.
— Толку от того, что ты назвал плюсом? Смысл иметь кучу денег, но не иметь возможности сказать любимому человеку, что дышать без него не можешь? Или услышать, что ты больше не часть семьи, которую так любил…
— Брось! Он просто волнуется за деда, ты же сама сказала! Тебе ли не знать его особенности поведения? Кстати. Ты не из дома? Думал, девушки не ходят в одном платье два дня подряд.
— Дура, просто. Вот и во вчерашнем…
Я думала говорить или нет старшему сыну Дауни о том, почему на мне вчерашнее платье, но к счастью, вышел доктор и встал напротив Роберта. Мы с Индио сразу подбежали туда, чтобы услышать, как чувствует себя самый старший член семьи. Не моей семьи, а их. Не сказав абсолютно ничего внятного, мужчина в халате велел нам идти по домам, и ждать его личного звонка. Необходимо время, чтобы что-то стало ясным. Роберт раскричался еще сильнее. Я попыталась на словах его успокоить, но мне досталось еще сильнее, чем обруганному доктору. Мужчина направился в кабинет, чтобы передать какие-то бумаги, попросив пройти за ним самого адекватного из нас, Индио. Мы с Робертом остались в коридоре вдвоем, что лично мне причиняло больше дискомфорта, чем радости. Что ждет Дауни старшего, сколько вдохов он сможет сделать, это пугало так же сильно, как если бы это касалось моего родного отца. Актер стоял спиной ко мне и пытался дозвониться Джону, который не поднимал трубку. Знаете выражение такое: напряжение в воздухе можно было разрезать ножом? Так вот, наш случай. Не в силах сдерживать желание обнять своего бывшего мужа, я все-таки поддаюсь этому порыву. Прижавшись, в очередной раз, своей щекой к его спине и скрестив руки в районе живота, слышу, как сильно бьется его сердце. У меня не слабее. И могу поклясться, что он чувствует мое. Не знаю, кому из нас двоих нужны были эти объятия сильнее, мне или Роберту, но возлагала я на них большие надежды.
— Дай мне сказать, иначе я с ума сойду, — прижимаюсь к сильной спине еще сильнее, — Мне страшно. Безумно страшно за многие вещи, которые происходят. Я вижу, хоть ты усиленно это скрываешь, что тебе тоже нелегко. У людей обязанность прорываться через трудные обстоятельства, а у супергероя, вообще, задача быть сильнее остальных. Ты прав, не мой папа там, и я не смогу понять то, что чувствуешь ты сейчас. Но поверь, мне не все-равно. Я волнуюсь за него не как сын, а как человек, который когда-то был маленькой частью семьи, пусть и временной. Но еще больше, я боюсь за тебя, — упираюсь лбом в его спину, не распуская рук, пока актер продолжает стоять как натянутая струна, — Когда что-то выходит из-под твоего контроля, я сразу вспоминаю ту страшную ночь, когда ты первый раз позвонил мне, будучи в ванной среди осколков. Каждый раз, когда все выходит из-под контроля, я боюсь, что что-то подобное может произойти с тобой еще раз. Похоже, произошло, раз мы больше не семья. Мне кажется, что именно в таких ситуациях как эта, нужно всем сплотиться, чтобы пройти вместе через трудности, а не ссориться, и не тратить остатки нервов на самозащиту от мнимого врага в лице когда-то близких людей. Я последний раз хочу предложить побыть рядом с тобой. Вчера ты расстроился из-за Индио, сегодня проблемы у Роберта. Я уверена, что мое место сейчас здесь. С тобой. Но… Если ты… Если я тебе так надоела, что мое присутствие так раздражает, то я уйду насовсем. Джон или Скотт могут заехать за детьми, когда ты будешь готов их принять. Они тебя очень любят и ждут встречи со своим папой.
Затаив дыхание, жду от Роберта хоть какой-то ответной реакции, надеясь, что он хотя бы обнимет. Но вместо этого, Дауни резко одергивает мои руки вниз и отходит в сторону, даже не поворачиваясь ко мне лицом. Ответ без слов? Все без них понятно. Чувствуя сильный холод внутри, от которого по телу побежали мурашки, я сразу достаю телефон и вызываю такси. Ощущение, будто я публично опозорюсь, находясь здесь.
— Что этот урод сказал?! — актер повысил голос
— Где Элла?
— Что сказал этот недоврач!
— Что нужно, то и сказал! Элла где?!
— К мамаше помчалась!
— Все-таки прогнал? — усмехнулся старший сын, — Рад, что она перед тобой не любезничала и не унижалась!
Роберт поджимает губы, стараясь не выпускать всю свою злость на старшего сына, но эмоции все-таки побеждают в этой борьбе. Абсолютно не контролируя свое тело, актер все свое раздражение вымещает в сильной пощечине, от которой парень едва удержался на ногах.
— Еще раз скажешь что-то словами своей чокнутой мамаши…
— То что?! — Индио держится за щеку, — Уйдешь? Ударишь? Убьешь?! Я тебя всю жизнь принять пытался, а ты вечно противился мне! Как и ей сейчас! Оглянись, скольких людей по всему миру ты знаешь?! Где они?! Сюда пришла только Элла и я! Не нравимся? Подыхай один, забытый всеми! — старший сын, неожиданно для себя самого, замахивается Дауни младшего и наносит ответный удар, но уже кулаком, — Никто никогда не смеет называть мою мать чокнутой. Тем более, такой человек как ты! — сквозь зубы прошипел парень, — Прошло то время, когда я не мог дать сдачи в ответ на твое отвратительное поведение. Ты унижал маму, меня, людей до нас и после. Я не собираюсь называть тебя своим отцом, — Индио смотрит, как Роберт выплевывает кровавую слюну на пол, — Нравится отвергать неравнодушных к тебе людей, пожалуйста. Помирай один, забытый всеми. А Элла еще найдет настоящего мужика, который будет ценить ее преданность. И последнее. Можешь забыть, что у тебя есть сын, — пройдя мимо ошарашенного отца, Индио гордо направился к выходу
— Как ты с отцом разговариваешь?! — вслед сыну, еле выкрикнул Роберт
Вместо извинений, Индио, не поворачиваясь, показал средний палец. Дауни младший устало сел на ближайшую скамейку и устало оперся спиной на стену. Попытка найти в кармане что-то, чем можно вытереть кровь из носа, закончилась провалом. Проклиная в тысячный раз свою жизнь, актер воспользовался своим же рукавом.
Выйдя из такси около отеля, я села на самое большое кресло в лобби. Подниматься на последний этаж в номер мне абсолютно не хотелось, но тогда зачем я здесь? Как всегда улыбчивая девушка, кто-то из сотрудников, предлагает выпить. Двойной кофе. Два двойных. Через несколько минут, эти тридцать два зуба, которые меня раздражают, приносят кофе для миссис Дауни. Видимо эта фамилия будет преследовать меня еще очень долго.
— Надеюсь, там не коньяк? — сквозь спокойную музыку врывается голос
— Ты напугал меня!
— Это не входило в мои планы, — британец улыбнулся, — Я могу радоваться тому, что ты вернулась?
— Не думаю.
— Кхм, — он на секунду щурится, — Ты не светишься от счастья. Могу узнать, как Роберт?
— В больнице Дауни старший. Младший не обрадовался моему визиту. Чувствую себя идиоткой.
— Ты хотела оказаться там, не вижу ничего идиотского в этом. Не наговаривай на себя, Элла. Я хочу, чтобы ты улыбнулась.
— Что ты делаешь в лобби? Или ты так любишь со всеми фотографироваться? — я подняла глаза на Хиддлстона
— Хотел бы ответить красиво: ждал тебя. Но ты же за правду?
— Да.
— У меня была встреча в ресторане. Я действительно выходил оттуда и узнал тебя по платью. Заметил лишь часть, но этого хватило.
— Хочу в парк. Центральный. Там есть один мороженщик, он все еще работает.
— Едем? — британец хитро улыбнулся
— У тебя нет дел?
— Есть, — он кивает
— В другой раз, — я грустно улыбнулась