— Вообще-то, в мои дела входит прогулка по вашему центральному парку и поедание мороженого. Полет в детство, да?
— Вроде того.
Том взял меня за руку и быстрым шагом потянул к гостевой парковке. Хиддлстон сделал все, чтобы я хоть немного расслабилась и признаться честно, у него получилось. Общей темой стал театр. Он делился тонкостями, чтобы игра была более правдоподобной, я призналась почему так мечтала именно о театре, а не о кино. Мы цитировали многие отрывки из разных произведений, а некоторые из них даже пытались сыграть. Актер рассказал о будущих постановках, а я о своем последнем спектакле перед уходом из любимого места. Мороженщик, который помнил меня, хотел отдать нам угощение просто так, но Том уговорил его на чаевые. Вкус легкого детства и разговор о любимой профессии помогли хоть на немного, но все же выйти из своей депрессии.
— Спасибо, — я села на пассажирское место, — Знаешь, я очень давно так не отдыхала.
— Я запомню, что можно сделать девушку счастливой за сто долларов, — смеется Хиддлстон
— А мог вообще забесплатно!
— Этот милый дедуля радовал тебя еще в детстве, как же мы могли уйти без оплаты?
— Ты прав. Но иногда нужно принимать такие вещи.
— Учту, — он подмигнул, — Так, куда тебя отвезти теперь?
— Тони и Морган ждут. Они не попали к папе, если мама не придет второй день подряд, будет неправильно.
— Пусть будет так. Я рад, что ты улыбаешься.
— Мне очень не хватало такой прогулки.
От легкости, которая накрыла меня пару часов назад, я обняла его. Это было как знак благодарности, не больше. Но Том понял это иначе. Я отстранилась всего на несколько сантиметров, как встретила сопротивление в виде рук актера. Логично, что любой нормальный мужчина захочет в знак благодарности не детские объятия. Я думала, что мне удастся избежать такого зрительного контакта, но все пошло иначе. Музыка на заднем фоне создавала довольно приятную, даже киношную атмосферу. Решив, что терять мне нечего, будучи уже в миллиметрах от Хиддлстона, закрываю глаза. Едва я коснулась его губ, как телефон запел голосом Дауни младшего. Да, его песня все еще стоит у меня на его звонки. Том морщит нос, я же, не меняя положения, смотрю на имя в телефоне. Делаю глубокий вдох, сбрасываю вызов и продолжаю то, на чем мы остановились.
— Это он? — отстранившись от меня, Хиддлстон смотрит на заднее сидение, где валяется телефон
— Да.
— Не будешь…
— Нет! — обрываю я и снова целую актера, пересаживаясь к нему на колени, — Мы никто друг другу с недавних пор.
========== 911 ==========
С огромным чувством вины, изо всех сил, я пытаюсь игнорировать четвертый подряд звонок от Дауни младшего. Что ему нужно на этот раз? Зачем звонить столько раз? Назло ему, я продолжаю делать вид, что ничего кроме Хиддлстона для меня сейчас не существует. Назло. Специально. Будто он видит.
— Элла, ответь уже! — морщится британец
Я закрываю глаза и замираю на несколько секунд, думая, как поступить. Песня в исполнении Дауни младшего все еще требует ответа. Перелезаю на заднее сиденье, где лежит телефон и нажимаю на экран.
— Что? — устало спрашиваю я
— Они вышли, — начинает актер, — Вышли и хотят меня убить! — последнее слово он произносит довольно громко, — Приедь сюда, родная!
— Кто?
— Эти демоны, которых ты просила показать когда-то! — Дауни тяжело дышит, я слышу звук воды, после чего до меня доносится звук разбивающегося стекла
— Роберт?! — кажется, я закричала, потому что Том озадаченно повернулся ко мне, — Роберт, что там, — снова звуки воды и разбитого стекла, — Чтоб тебя! Роберт, ты меня слышишь?! Роберт! — меня начинает накрывать паника, когда вызов сбрасывается
— Элла, что происходит? — Хиддлстон заводит автомобиль
— Не знаю!
Я выхожу из машины, чтобы восстановить дыхание. Мы стоим около ворот дома моих родителей и от детей меня отделяет лишь забор. Остаться с Томом и хорошо провести еще какое-то время? Зайти домой и обнять детей? Или поехать разбираться с Робертом?
— Том, — смотрю на британца, который вышел за мной
— Я бы хотел понять, что случилось.
— Прости…
— За что?
— Мне нужно ехать. Я нужна сейчас там.
— Для этого нужна веская причина.
— Она есть. Сейчас, в эту минуту я нужна ему там.
— Бред! — актер усмехается, — Он не любит тебя!
— Возможно так. Но я, — поджимаю губы, — Я буду рядом с ним тогда, когда это будет нужно.
— Не веди себя как уличный пес, которого выгоняют, а он возвращается. Это безумие! — Хиддлстон возмущенно машет руками
— Спасибо за сравнение, Том. Только, я давала клятву, что буду рядом с ним и в радости, и в горе.
— Эй, вы развелись! Нет, это абсурд! Никуда ты не поедешь.
— Я не могу нарушить клятву. Да, ты прав, он не любит меня. Но я его, да. И поверь, если я пришла к Роберту будучи уверенной в том, что он мой отец, то приду и тогда, когда буду нужна. Даже в качестве бывшей жены.
— Будешь выглядеть жалко. Он не тот, кто тебе нужен.
— Еще у тебя я не спрашивала, кто мне нужен! — психую я, — Хватит с меня советчиков со всех сторон!
— Готова выбрать жалкое существование и пресмыкание перед тем, кто продолжит вытирать ноги о твою преданность?
— Знаешь, Том! Судя по всему, жалкое существование у тебя! Не ты ли столько раз пытался нас развести, даже его ребенка приплел?! Нормальный человек так не будет поступать!
— Что ж, — Хиддлстон гордо поднимает голову, — Видимо, цель не стоила средств. Выбор твой.
— Ответ настоящего джентльмена!
— Гав? Несись, собачонка, к своему хозяину.
Я стою не веря ушам, наблюдая за тем, как Хиддлстон садится в машину и скрепя шинами, быстро улетает с гостевой парковки родительского дома. Самое обидное, что он прав. Почти во всем. Это пугает меня, но остаться и не реагировать на фразу Роберта о том, что его хотят убить его же демоны, я не могу себе позволить. Зная его столько лет, я боюсь представить, что он может сделать. Вызвав такси, я дрожащими руками набирала Дауни младшего, но телефон уже был вне зоны доступа. Я позвонила Индио, Джону и Скотту, потому что каждый из них имел доступ к дому Дауни старшего, где сейчас находился мой бывший муж. Скотт сбросил вызов, написав, что на важной встрече проверяет бумаги. Джон выехал из пригорода Нью-Йорка, и доберется в лучшем случае через два часа. Индио долго мялся, но так и не ответил, сможет ли приехать к своему отцу. Я осознала, что осталась совершенно одна, и что будет ждать меня за дверями дома, абсолютно неизвестно. Это пугало. Такси остановилось у ворот и я неуверенно набрала код на двери. Зайдя внутрь, я сразу позвала актера по имени, но никто не ответил. Вспомнив, что я слышала звук воды, машинально думаю о ванной. Их здесь семь, и в какую идти в первую очередь, непонятно. Еще утром я теряла сознание от мысли, что ему плохо, а сейчас, вечером, ищу его тело, которое находится неизвестно где, непонятно в каком состоянии, чтобы еще раз лишить себя миллиарда нервных клеток. Наконец, на втором этаже, я услышала звуки. Пианино. Джон говорил, что Дауни играет на нем, когда все безнадежно плохо. Мысленно радуюсь тому, что он точно живой, раз в состоянии играть. Приоткрыв дверь огромной гостиной, я вижу сидящего лицом к камину, но спиной ко мне, Дауни младшего. Паника немного отпустила, дала мне медленно подойти к актеру. Музыка так захватила его, что он не слышал моего приближения. Встав сзади, я положила руки на его плечи, от чего Дауни напрягся и остановился, но не оттолкнул меня. Я медленно наклоняюсь, пока руки скользят от плеч по груди актера и прислоняюсь к его спине. Он снова начинает что-то играть, но уже с закрытыми глазами и слегка наклоняет голову в сторону, «упираясь» своей щекой в мою. Я выдыхаю, ощущение, будто до этого момента я ходила задержав дыхание, а сейчас мне разрешили расслабиться.