— Ни к чему хорошему это не приведет, Роб. У Риччи есть и деньги, и возможности сделать то, что он хочет.
— Плевать. Я уже поговорил с ним.
— Что? — хмурюсь, сверля Дауни подозрением
— Объяснил старику, что тот не прав, — актер рассматривает свою кисть
— Роберт! У него же есть разрешение на оружие, ты с ума сошел?! — я толкнула его в плечо
— Ты себя видела?! Я должен был оставить это, — он обводит рукой меня, — Безнаказанно? Кстати, горжусь тобой, — Дауни кратко целует меня в губы, — Треснуть свою подругу и вырубить ее, было круто!
— Она не подруга! А была знакомой. И ты ее бесил. Говорила, что мы через пару месяцев разведемся.
— Хм. Надо было выкинуть ее тело в окно, — актер хитро улыбнулся, а мы с Джоном закатили глаза
— Ты не закончил эфир, — вклинился помощник
— И на эфир мне плевать. Слушай, давай прекращать этот бред? Мне надоело. Так! — Дауни поднялся и подошел к плите, на которой стоял кофе, — С сегодняшнего дня, — наливает его в две кружки, добавляет вспененного молока и корицу, — Я и Элла, — ставит кофе мне и себе, — Не даем интервью. Не комментируем его глупости и просто молчим. Мы не реагируем на Генри Риччи! Дураку не докажешь, что он дурак. Но! — прижимает меня к себе, я прижимаюсь щекой к его груди, — Я хочу подать в суд за клевету. Элла, я хочу, но если ты против, то мы не будем этого…
— За. Делай так, как считаешь нужным.
— Уверенна?
— В тебе, да.
— Но он же все-таки твой отец…
— Роберт, я за тебя, а не за него, — крепче обнимаю его правой рукой, держа кружку другой, делаю глоток, — Кофе идеальный. Спасибо.
Джон категорически не согласился с нами, но сразу же сделал нужные звонки. Я, уставшая с дороги, поднялась в нашу спальню и сразу уснула. Дауни с помощником решили остаться и обсудить несколько важных тем о новом проекте.
— Пап, Элла? Кто-нибудь не спит?
— Индио? — отец посмотрел на часы, — Два ночи. Рано для гостей, нет?
— Скотт рассказал, что Элла сегодня была в ужасном состоянии, но детали не уточнил.
— Ей достается от придурка Риччи за то, что она со мной. Элла сегодня пошла разбираться с ним, но когда зашла к папаше, он кувыркался с ее знакомой.
— Да ладно?! — старший сын выпучил глаза на отца
— Да. Элла треснула ее по голове бутылкой из-под шампанского, все закончилось тем, что Генри клялся сделать все, чтобы мы с ней развелись, она сказала, что папаши у нее больше нет, он назвал ее тварью и прилично так, ударил. Мы подаем на него в суд за клевету, Элла сказала, что только за. Это если коротко, — Дауни устало потер переносицу
— Вы же сегодня только прилетели, когда это все успело случиться?
— Нас Джон с трапа удивил заявлениями Риччи. Ей это тяжело дается. Она дает себе редко слабину, поплачет, но через секунду улыбается и делает вид, будто ничего не случилось.
— Так, береги Эллу, а не подставляй под новые скандалы. Измениться же можно. Уж ты это точно знаешь, как никто другой, — Индио пожал плечами
— Измениться можно только если хочется. А эта тварь хочет нас в разные стороны отвернуть.
— Пап, ну серьезно! — парень усмехнулся, — Кто угодно может отвернуться от тебя, но точно не Элла. Вот, руку на отсечение даю.
— Ты так уверен в ее собачей верности? — Дауни поднял бровь
— Не применяй к ней таких слов. Любишь же ее? — сын пронзительно посмотрел на отца
— Да.
— Я хочу, чтобы вы вместе были на моей свадьбе. Лиз видит Эллу подружкой невесты, так как она «болела» за нас.
— И когда? — актер замялся, — Слушай, я еще привыкаю к мысли, что ты будешь женатиком. Это Элла у нас посол доброй воли. Не я.
— Я это знаю, но ты ей не препятствовал. Надеюсь…
— Вроде того, — Роберт зевнул, — Останешься или к Лиз?
— Останусь. Она сегодня у родителей, убеждает их, что свадьба все-таки состоится.
— Хорошо. Твоя комната свободна. Хотя, можешь заехать в любую, — Дауни обнял сына и собрался подниматься к себе
— Пап!
— А? — он остановился на лестнице
— Ты выглядишь озадаченным, что тебе не свойственно. Прошу тебя, не наделай глупостей. Элла не должна страдать. Да и тебе это не нужно.
— Ты прав. Не должна. Спокойной ночи, Индио.
— Спокойной, папа.
Роберт зашел в спальню, когда Элла уже уснула, свернувшись калачиком на его стороне кровати. Он укрыл жену, аккуратно лег на ее половину. Девушка сквозь сон позвала его, попросив обнять. Дауни лег поудобнее и прижал к себе замерзшую жену. Еле слышно произнеся, что любит его, Элла спрятала лицо в груди актера и снова задремала, периодически вздрагивая во сне. Хиддлстон говорил, что она замучена, и это видно, даже когда девушка спит. Ясно, что сегодня у нее был трудный день, хотя еще утром, она говорила, что с ним она счастлива в любом месте. Сейчас ощущения противоположные. Том сказал, что она будет мучаться через пару лет, но делает Элла это уже сейчас. Приносит ли ее любовь ему радость? Определенно. А вот счастлива она, тот еще вопрос. Неприятное чувство стыда, вновь накрыло актера. Элла отказалась от своей мечты, работы. Из-за того, что многие друзья не понимали, что она нашла в скандалисте Дауни, девушка потеряла и многих их них. Элла поставила крест на тихой жизни, согласившись выйти за актера, теперь каждый ее шаг транслируется на весь мир, как сегодняшнее видео с их отпуска. Она отказалась от себя, постоянно жертвуя своими интересами и желаниями, ради того, чтобы Дауни было хорошо, во всех смыслах. Раньше она отдалялась от семьи, но сегодня ей пришлось отказаться от своего отца, ради актера. Сплошные жертвы ради улыбки того, кто просто потребляет. Что сам Дауни сделал для Эллы? Практически ничего. А что сделал, чтобы она страдала? Все. Или скоро девушка заработает нервный срыв, или просто сойдет с ума. Хиддлстон прав, рано или поздно спортзал станет Дауни в тягость, и он не сможет поддерживать форму, чтобы соответствовать своей молодой жене. Генри сказал, что не допустит для своей дочери вечной жизни с ним. И по сути, сам актер не желал своим дочерям такого мужа, как он сам. Недавно сама Элла с сожалением произнесла, что устала и нужно что-то делать. От чего устала и что именно делать, не уточнила, но все ясно без слов. Дауни взял телефон и вышел в коридор.
— Старик выжил из ума?! Что тебе нужно в такое время?! — сонный голос Хиддлстона возмутился
— Я подумал над твоим предложением.
— Хм, и? — британец присел на кровать
— Деньги мне не нужны. Думаю, ты в курсе обвинений ее чокнутого папаши.
— Да, видел даже ваше видео. Горячо, — издевательски перебил актер, — Прости, смотрел только на нее.
— Генри с Эллой серьезно поссорились и она страдает от этого, — Дауни пытается игнорировать собеседника
— Как и от многого другого, — усмехнулся Том
— Я звоню не за этим.
— Соскучился? — в голос засмеялся Хиддлстон
— Ты пытался остановить Эллу, когда она собиралась к моему отцу в больницу?
— Конечно. Но, к моему сожалению, она ослеплена. Как я говорил, ее любовь слепа и безумна. А что? Мучаешься от угрызения совести, что ломаешь жизнь хорошей девушке?
— Выйди из роли, ты не главный злодей, а мы не в кино, — строго заметил Дауни
— Ты ломаешься, Роб. Мне это нравится. Желаю крепких снов, в которых чувство вины поглотит тебя так, что ты, наконец, освободишь бедную Эллу.
— Катись к черту! — рявкнул актер и сбросил вызов
Я услышала, как Дауни кого-то послал и устало открыла глаза. Кровать помята, но его рядом нет. Часы показали четыре пятнадцать. Мне захотелось выйти за ним, но в этот момент актер вошел в спальню.
— Что-то не так? — испуганно спросила я
— Элла? Нет, все хорошо. Спи дальше.
— Ты так кричал, что разбудил меня, — двигаюсь ближе, когда он ложится, — Я уснула на твоей половине, прости.