— Милая моя, как ты? Уже неделю как пришла в себя, а я еще тебя не видела!
— Аманда, я себя чувствую отвратительно.
— Эй! — подруга закричала так громко, что я отодвинула телефон от уха, — Даже Дауни был у тебя! А я волновалась не меньше.
— Он приходил всего два раза. Врач не разрешает ничего.
— Элла, я хочу видеть тебя и обнять!
— Нет, Ам.
— А почему ты меня помнишь, а его нет?
— Не знаю, — тяжело выдыхаю я
— А я тебе скажу, дорогая! Со мной больше приятных моментов связано!
— Он настойчивый. Медсестра говорит, что он приходит каждый день и сидит около двери, чтобы быть первым, кому разрешат войти.
— Вы развелись, он тебе не нужен. А подруга, с которой ты всю жизнь прошла, нужна! Хочу навестить тебя! Хочешь, твой любимый кофе принесу?
— Аманда, нет. Со слов этого Роберта, у меня есть дети, а я еще их не видела. Приедешь ко мне, когда разрешит врач. Не сейчас. И тем более, не раньше моих детей.
— Я обижусь.
— Обижайся. Недавно могла бы обижаться на кладбище. Не ценишь мое здоровье, можешь даже позлиться, а не просто обижаться. Ко мне пришли, нужно капельницу ставить, больше говорить не могу. Пока, Ам.
— Элла, не шути про…
— Ам, у меня врач. Созвонимся позже.
— Подруга должна быть дороже мужиков!
Я сбросила вызов, максимально поджав губы. Неделя после моего «пробуждения» тянулась невыносимо, и казалось, что я медленно схожу с ума. Пока женщина в халате делала все необходимое, я рассматривала кольцо на свободной руке, приподняв его так, чтобы можно было прочитать текст под ним. Неожиданно для себя, заплакала.
— Я была с тобой, когда ты не приходила в себя, — неожиданно заговорила женщина, больше похожая на бабушку
— Спасибо, — я шмыгнула носом
— Мне неизвестны люди из телевизора, я никогда не стремилась их узнать, но моя внучка, — она улыбнулась, — Ее зовут как тебя, Элла. Она узнала, что ты у нас, что я лечу тебя. Все новости освещали это. Конечно, я не рассказала ей ничего, врачебная тайна. Но моя девочка просила передать тебе кое что. Могу это сделать?
— Конечно. Сколько ей?
— Девять, — бабуля вытащила из кармана лист бумаги, — Рисовала сама. Ходит в художественную школу.
— Спасибо…
Я развернула листок, и невольно, снова по моим щекам покатились слезы. На рисунке Роберт в костюме Железного человека красного цвета, я в синем и дети в их маленьких копиях. Надпись «Team Downey» в углу.
— Я спросила ее, кто ты и кто твой мужчина. Элла целый час рассказывала о ваших отношениях. Даже про историю о том, что вы какое-то время думали, что он твой отец и как ты отказала коллеге своего мужа. Сложно у вас отношения развивались. В наше время все было проще. Знаешь, твой актер почти все время провел здесь. Лично видела как он колотил твою кровать в полуистерике, признавался в любви и извинялся. Мы с ним даже любезностями обменялись, — бабушка освободила мою руку от иголки, — Обещал уволить меня, — она улыбнулась, — Я видела несколько ваших фотографий, как ты любуешься им. Столько восхищения в глазах. Ты влюблена в него спустя пять лет брака, не только любишь, но и влюблена, я вижу. Все видят. Глаза говорят за тебя.
— Зря стараетесь, — я перевела взгляд с нее на рисунок, — Не помню.
— Мои родители были врачами, я с детства мечтала быть как они. Меня не проведешь, Элла. Ты не теряла память.
— Что? — я вздрогнула
— Ты не сможешь притворяться вечно. Нужно набраться смелости и признаться ему. Не знаю, как он относился к тебе в жизни, вне публичных мероприятий, но уверенна, твоя временная смерть изменила его. Твои глаза купали его в любви, да и дети выглядели счастливыми, а это о многом говорит. А мужчина всегда будет возвращаться туда, где его ждут. Даже после измены.
— Как вы поняли? — я не стала ничего отрицать
— Провалы в памяти, как и ее потеря, пусть даже частичная, иначе проявляются. Перед тем как играть, узнай детали. Завязывай, пока твой бывший еще в своем уме. Хамит и угрожает каждому работнику. Даже уборщицу уволить обещал.
— Да, на Роберта похоже. В его манере, — я криво улыбнулась
— Внучка говорит, на него подписаны больше пятидесяти миллионов человек на каком-то сайте, я в них не понимаю ничего. По-моему, это большая цифра. Он красивый, чем-то на моего старика похож, когда тот моложе был. Смотри, не признаешься ему, что все помнишь, кто-то из этих миллионов уведет. И потом, ты здесь долго, он почти каждый день, а у вас дети. С кем они, если вы оба здесь живете?
— Не знаю…
— Дети должны расти с родителями, Элла.
— Вы не знаете всего, — отвожу взгляд
— Я в браке 47 лет, детка! Знаю о нем все, что можно и нельзя!
— Да ладно?! Ваши родители были против?! Ваш отец называл своих внуков выродками, ошибкой природы и отказывался от них? Нанимал ли ваш отец людей, чтобы подставить вашего мужа? А сын от первого брака, который с вами почти одного возраста строил козни, выживал вас, или пытался спровоцировать на измену?! О! Подождите, а ваш муж проигрывал вас в карты?! Или друг вашего мужа стрелял в вас?!
— Ты звонила своему Роберту перед нападением, чтобы сказать, что любишь его. Из этого следуют, что все твои вопросы превратились в пыль. Прошлое колется, болит и кровоточит. Либо все то, что ты перечислила разведет вас навсегда, либо сплотит еще больше. Но раз ты после всего пережитого произнесла слова любви, то ты давно сделала выбор. Так ведь?
— Я от него не отказывалась. Он стал переживать из-за разницы в возрасте. Она у нас двадцать лет, ровно. Плюс, его сын от первого брака младше меня всего на пару лет. Хотя изначально нам было все равно на это.
— Милочка, — бабуля села рядом со странной улыбкой, — Его волнует не возраст, а то, что он станет непривлекательным в твоих глазах.
— Ничего вы не знаете…
— Например? — она снова улыбнулась
— Роберт встречался с моей мамой, когда она была замужем за моим отцом. При этом, они были близкими друзьями. Мои в бешенстве от того, что мы вместе. Иногда у меня ощущение, что Роберт женился на мне исключительно из-за того, чтобы как можно сильнее насолить моему папе. Делает мне больно, чтобы злить его, — я сжала одеяло
— Что ж ты терпишь?
— Я люблю его. И спустя неделю после развода, — указываю на себя, — Попала сюда. У меня жить без него не получается, — вытираю щеки ладонью, — И не хочется.
— Вот и ответ. Признайся. Он страдает. Думаю, ты видела каким измученным выглядит мировой любимчик.
— Я не виновата в том, что посылает своего стилиста в дальнее место. Я боюсь, что все будет труднее. Что его отношение ко мне ухудшится еще больше.
— Не виновата? А кто решительно стер его из памяти? Представь себя на его месте, как бы себя вела? В общем, жить тебе, но я бы хотела сказать своей внучке, что ее любимцы жили долго и счастливо.
— Он ждет? — я кивнула в сторону стены
— Да.
— Пригласите? Но по поводу правды, я еще не знаю.
— Миллионы голодных акул плавают около твоего актера, не забывай. Пятьдесят миллионов акул, Элла.
Я еще раз посмотрела на кольцо. Дауни, устало улыбнулся, как только переступил порог палаты. Такой же красивый, как и всегда. Он действительно выглядит измотанным, красные глаза и немного впалые щеки, говорили о том, что этот эгоист действительно волновался.
— Эта старуха попросила не орать, так как мое нахождение здесь почти незаконно. Уволить ее надо, — его улыбка пропала, — Ты плакала?! Что-то болит?
— Пока болит там, где и болело. Так быстро раны не затягиваются. Ты говорил, что у нас есть дети, — протягиваю ему рисунок, — Это они?
— Вау! — Дауни рассматривает его, — Очень похоже нарисовали. Кто?