— Нормальные они, — лениво ответила я
— Самые красивые.
— Да.
— Вставай, родная.
— Ммм.
— Просыпайся.
— Индио, я больше не могу пить, — простонала я
— Он уже проснулся. Твоя очередь.
Я снова чувствую, как кто-то перебирает мои волосы. Страшно. Открываю один глаз. Больно. Закрываю. Пробую открыть второй. Неудобно. Тру руками оба глаза и все-таки, смотрю на того, кто пытается меня разбудить. Кажется? Конечно, кажется! Сколько я выпила, что мне мерещится Дауни.
— Совсем с ума сошла, — накрываю лицо руками, — Меня еще не отпустило? Индио, мне твой папа мерещится.
— То, что ты сошла с ума, я заметил давно. Но я по-настоящему здесь.
— Что?! — снова открываю глаза, — Ты?! — бросаю в него подушку, — Что ты здесь делаешь?!
— Пришел к тебе. Держи, — мужчина протягивает мне таблетку и стакан воды
— Мистер похмелье, — беру таблетку, делаю один глоток, — Пошел вон.
— Грубо, Элла.
— А ты сама любезность?! — устало поднимаюсь, принимаю сидячее положение, — Что я делаю в спальне?! Мы с Индио были внизу!
— Ты спала без подушки, свернувшись от холода. Я поднял.
— Не надорвался?
— Хватит вести себя как обиженный ребенок! — актер нахмурился
— Не заметил разницы в двадцать лет? Для тебя я и есть ребенок! — выливаю ему в лицо почти полный стакан воды и раскрывшись, выхожу из спальни, — Я ребенок, только дошло до него…
— Да, что же ты такая сложная?!
Я хватаю ее за руку, со всей силы дергаю к себе. Элла еще не проснулась, но была готова лаять на меня, как маленькая собачка. Она сама прижимается ко мне, быстрее, чем это делаю я. Мы стоим обнявшись, посреди коридора на втором этаже, и кажется, не хотим расходиться.
— Все? Успокоилась? — чувствую, как Дауни целует меня в макушку
— Не твое дело, — я делаю шаг назад
— Я соскучился. Хотел увидеть тебя.
— Да ладно?! Месяц не скучал, все было хорошо, а тут соскучился?!
— Родная, ты прекрасно меня знаешь и…
— Убирайся из моего дома, — указываю на выход, — Ты здесь не живешь. В гости тебя не звали. Ты здесь незаконно.
— Я люблю тебя, и не должен был так реагировать на твои слова. Ты поступила правильно, благо…
— Любишь?! — стараюсь избегать его кофейных глаз, — Не перепутал значение этого слова?! Что ты любишь? Меня? Не, — усмехаюсь и отрицательно мотаю головой, — Ты любишь меня оскорблять, — загибаю один палец, — Любишь меня высмеивать, — загибаю второй, — Любишь обманывать меня, — третий палец, — Любишь изменять, — четвертый, — Любишь использовать, — загибаю пятый, — Любишь…
— Хватит, — Дауни накрывает ладонью мой сомкнутый кулак, — Я не люблю это, просто…
— Убери свои руки от меня! — отхожу еще на шаг назад и упираюсь в стенку, — Из-за тебя у меня голова кружится…
— Не из-за меня, а из-за количества виски в этом маленьком организме!
— Это количество там из-за тебя, идиот! — огрызаюсь я
— Приму за комплимент, — актер широко улыбнулся, — Жена…
— Здесь нет твоей жены.
— Есть. Вот она, — кивает в мою сторону
— Я не она. Мы развелись два месяца назад, Роберт…
— Морган сказала, что британцы снова пытались захватить наши земли?
— Ааа! — я нервно смеюсь, — Вот и все! Вот, зачем ты приперся сюда! Утром, что тебе не свойственно, прибежал проверять, здесь ли мистер Хиддлстон?!
— Сейчас вечер, Элла. И да, меня выводит мысль о том, что рядом с тобой может быть какой-то чужой человек!
— Ммм, — я скривилась, — Выводит? Так, выходи уже! Довел всех нас, что мы всю ночь с твоим сыном наговориться не могли!
— Обо мне говорили?
— Твой сын разводится, а ты равнодушно идешь кино смотреть?! Конечно, о тебе!
— М, — Дауни кивнул, — Все кости перемыли?
— Не делай вид, будто тебя волнует, что думает Индио или я!
— Ты скучала по мне?
— Нет! Нельзя скучать по тому, кого в твоей жизни нет! По тому, кто врал в глаза, что сделает все, чтобы быть со мной, а сам, — эмоции поднялись к горлу и вышли со слезами, я не смогла сдержаться, проклятый алкоголь, — А сам схватил меня за плечи и после операции, когда у меня еще не срослись чертовы швы, поднял над землей, накричал и выкинул, как мусор, — меня затрясло от воспоминаний и остатки алкоголя высвободили все секреты, — Ты столько говорил, называл меня своим миром, но я никогда не была им для тебя! Признайся! Никогда! А ты, — мое дыхание сбивается от слез, но Дауни стоит неподвижно, виновато наблюдая за моей пьяной речью, — Ты был моим воздухом, ты был тем, кто заставлял мое сердце биться, черт возьми! И как только ты ушел, оно остановилось!
— Элла, поверь, я до сих пор во сне слышу твой голос в телефоне и виню себя, что это произошло.
— Не ври! — я закричала почти истерическим голосом, — Не смей мне врать! Ты орал на всю больницу на меня! Ко мне по очереди заглядывали разные люди, чтобы посмотреть, будто я зверь в цирке или зоопарке! — делаю прерывистый вдох, — На кого так кричал сам Роберт Дауни младший? А, это его бывшая жена! Значит, заслужила! Конечно, он же герой! Не, он супергерой, а она лишь его тень! Я слышала, как они за стенкой придумывали причину, по которой ты орал на меня! И приходили в выводу, что заслужила! Слышишь?! Заслужила! Четыре пули и твою ненависть, заслужила! — меня трясет сильнее, Роберт это видит и обнимает так крепко, что я не нахожу сил оттолкнуть его, — Чем заслужила-то? Тем, что откачивала тебя с Джоном от всякой дряни? Когда резала руки об осколки той проклятой ночью? Когда натягивала улыбку перед камерами после выкидыша? Когда сказала, что не хочу жить без тебя, будучи уверенной, что ты мой отец?! Когда выбрала тебя, а не моих родителей, которые все еще не могут мне простить этого?! Или когда вытаскивала твоего сына из тюрьмы, одна посреди ночи? А может, за то, что когда дети приносят фотографию папы, где он в каком-то кафе целует и обнимает новую телку, а сам говорит, что на съемках, и спрашивают, что за тетя, а я выкручиваюсь, что это для кино?! Чем я заслужила?! Никто и никогда не слышал о тебе ничего плохого от меня! Никогда! Даже когда ты по скотски поступал, когда я не могла никак тебя оправдать, я убеждала других, что ты идеальный! — рыдаю навзрыд, уткнувшись ему в грудь, — А ты накричал и ушел! Как будто ничего этого не было! Никто не видит, что происходит за пределами этих чертовых фильмов! Никто! Даже ты не видишь!
— Тише, — Роберт гладил меня по голове, по спине, целовал в макушку и пытался успокоить, — Прости меня, родная. Я все вижу и помню. Помню каждый день с тобой и помню ту разницу, когда день проходил без тебя, — снова целует меня и прижимает так сильно, будто хочет сломать, — Помню. Перестань плакать, я не знаю, как себя вести в этом случае. Элла, ты действительно изменила мою жизнь, точнее, вернула меня к ней. Это невозможно забыть, родная. Успокаивайся. Те люди ничего не знают. Им неизвестно, что мы с тобой прошли. Это нормально, их не было с нами. Успокаивайся, родная. Ну нужно так принимать их слова. Правду знаем только мы, так ведь? Вспомни сколько пишут обо мне, Элла? Если бы я так реагировал на каждую статью, умер бы лет в двадцать. И если взять глобально проблему, я не сам влипал в эти истории, не моя вина, что отец подсадил меня в шесть лет. Я был почти как Тони и Морган! Как можно судить ребенка в этом возрасте? Но это продолжают делать по сей день. Не обращай внимание на них.
— Роберт, ты на их стороне, — я немного успокаиваюсь и высвобождаюсь от объятий Дауни
— Элла, ты просто не протрезвела. Я не на их стороне, родная.
— На их. Мы развелись, не общаемся. И…
— Поэтому я здесь. Как там нас называют? Семейка Старк? Ее нужно возродить. Как феникса.
— Не получится.
— Почему? — Роберт улыбнулся
— Ты меня не любишь. И я спала с Томом. Вчера.
— Уверена?
— Есть камеры, можешь проверить, — вытираю слезы и серьезно смотрю на него, стараюсь делать это серьезно
— Ты его любишь?
— Нет. Не люблю.
— Тогда, какое это имеет значение? Мы сейчас в разводе, я не могу комментировать это, хотя, очень хочу сломать ему шею, — Дауни сжал кулаки