Предки чаще стали селиться у рек, озёр и источников. А ещё, Homo erectus, которые были ещё и sapiens, любили поспать. Не вырубиться от усталости, а комфортно поспать, начиная сон лёгкой продолжительной полудрёмой и выходя из сна через приятную негу. Так же, как и унаследованную непоседливость, я унаследовал любовь ко сну. Не к тому, который по часам и по расписанию – не позже, не раньше, не меньше и не больше. А вот такой – захотел, задремал, скатился в сон, поспал. Если проснулся, то сам решаешь – встать или продолжить. Получается не всегда, но, когда случается время, свободное от дел, я не придумываю проблемы, а сплю. А проблемы решаю по мере их поступления. Не надо за ними бегать, они сами приходят. Причём часть из них решать не надо.
У прямобегающих предков сначала был простой и очень эффективный распорядок дня. Нашёл/догнал, убил, поел, попил, поспал, проснулся, нашёл/догнал… Некоторые африканские и южноамериканские племена так живут до сих пор. Те, до которых не добралась цивилизация или они её успешно избежали. Догнали, убили и спят/едят, пока всё не съедят или мясо не протухнет. Вот так и живут, от пожрать до следующего пожрать. А предки, если места были чуть богаче чем скудные и оставалось время и силы на помечтать, полюбоваться видами, делали это с удовольствием – мечтали, любовались и болтали.
Для поболтать, нужно больше вариантов передачи информации, чем на охоте. Сравните описание сюжета у Бунина или у Толстых (Льва или Алексея) и видео, про то как общаются спецназ или штурмовые группы. В первом случае больше оттенков и меньше фраз повелительного наклонения. Во втором случае, только информация, которая необходима, чтобы выжить. Если предки не занимались выживанием и у них, оставалось время на прочие важные для них, но бесполезные (не созидательные) действия, они болтали. Всё больше, чаще, изощрённей и витиеватей.
Взрослые жили дольше, дети рождались чаще и реже умирали. Рождаемость превышала смертность и, через некоторое время, популяция разрасталась до такого поголовья, что возникала необходимость создания системы взаимоотношений, распределения обязанностей, благ и спальных мест. Системы, которые рождались и развивались, с каждым разом становились более совершенными, чем в далёком и недалёком прошлом, во время жизни на деревьях. Но суть их оставалась прежней – каждый человек в племени (стае, стаде, прайде) становился быть должен. Должен большинству, которое могло выжить только в племени. Это они так считали, потому что выжить в одиночку даже не пытались. Часть тех, кто открыто не считал себя должными, покидали племя сами, чтобы не тащить на себе бремя непонятно откуда взявшегося, непонятно кому долга или изгонялись племенем, дабы случайно не подать заразительный пример другим и не нарушить зыбкую иерархическую пирамиду взаимоотношений.
Мои предки умели управлять, но не любили. Хлопотно это. Тот, кто умеет управлять и когда ни будь это делал, тот понимает о чём я говорю, поэтому у власти часто оказывались (оказываются до сих пор) те, которые очень хотели управлять и думали, что умеют. Такие есть и сейчас и их много. Про них очень точно сказал, кажется Моисей: «И тот, кто наиболее рвётся к власти, наименее ей служит». Руководитель ближе всех к «кормушке», но тот, кто у «кормушки» не всегда умеет руководить. Числится может, но для эффективного управления статуса и места у источника недостаточно. Здесь важно, хоть и субъективно, но справедливо распределить ресурсы, а не нахапаться самому, оставив объедки на неуправляемое распределение. Руководители, подобен капитану – руководитель сначала делит, потом берёт сам, когда племя уже сытое или, хотя бы, не голодное. Капитан последним покидает судно, когда команда уже в безопасности. Такие руководители ценятся, потому что они умеют заботится и заботятся о команде (племени). А команда заботится о руководителе. Замкнутый круг. Если Вы, дорогой читатель, скажете, что я не прав, я не буду слушать, спорить и переубеждать, я останусь при своём мнении. Чем-то я похож на своих предков, которые были другими. Иногда чем то, иногда очень.
Предки, вообще, много чего умели, но не всё, что они умели им нравилось делать. Размышлять, философствовать, лицезреть, творить (не вытворять, а создавать шедевры) и наслаждаться – это умели и любили. А управлять, убивать, долго работать, переносить тяготы и лишения – тоже умели, умели хорошо, но не любили. И если это и делали, то лишь по большой нужде и, если есть ответ на вопрос «Зачем?».