– И если вы пришли с миром, – продолжал лидер туземцев, – то мы готовы сердечно приветствовать вас в нашем городе-герое Москва!
Звёздная пыль
Юная Екатерина, оглядываясь рассеянным взглядом на заполненный зал скорбящими родственниками, запиналась и «спотыкалась» чуть ли не на каждом слове приветственной речи.
– Запуск ракеты с покойником… ну то есть, с телом ушедшего господина Орешкина… безвременно ушедшего… в общем, запуск произойдёт в течение часа. Просмотр записи будет доступен… ой, точнее…
Охающие и часто вздыхающие родственники переглядывались. На лицах многих застыло недоумение и даже гнев.
Веда закатила глаза, с силой сдерживая себя, чтобы не накричать на безответственную коллегу. Она поднялась к микрофону, оттолкнула девушку и закончила за неё.
– Дамы и господа, от имени всего нашего Бюро «Звёздная Пыль» я приношу вам извинения за сложившуюся неловкую ситуацию. Капсула с прахом вашей покойной бабушки Магды уже на борту ракеты, которая направляется к Солнцу. Мне сообщили, что через час ракета войдёт в атмосферу звезды. Мы собрали вас сегодня, чтобы вы могли проститься и проводить бабушку Магду в её последний путь. В красном зале уже накрыты столы. Когда начнётся трансляция, большой экран включится автоматически. Примите наши искренние соболезнования.
Скорбящие родственники послушно поднялись и проследовали в красный зал.
– Катя! – прошипела Веда, когда они остались наедине. – Я же просила тебя подготовиться. Как ты Орешкина то приплести умудрилась сюда? Его тело только ожидает отправки на орбиту.
– Ну я перепутала… – неохотно оправдывалась Екатерина и водила бездумным взглядом по просторной приёмной комнате. – Я учила текст, как ты сказала, но потом пришли эти от Орешкина. Я оформляла бумаги, и всё как-то перепуталось в голове.
– Я не хочу слышать эти отговорки! – терпение Веды лопнуло, и она перешла на крик. – Делай только одно дело. Сказали выучить речь и встретить гостей, значит это и делай. Если пришли новые клиенты, зови меня или Володю.
– Ладно, – Екатерина пожала плечами.
– Иди в пультовую, – шумно вздыхая, продолжала Веда. – Жди, когда появится связь с орбитой. Ребята включат камеры, которые…
– Я знаю, – отмахнулась Екатерина, перебив надоедливую начальницу.
– Что ты знаешь?! – воскликнула Веда. – Потом окажется, что ты опять всё неправильно поняла, или услышала или тебе покажется что-то… Я устала от твоих оправданий. Так что не перебивай меня! Значит, – Веда перевела дух, – на ракете установлены камеры. Это прямой эфир. Отставание сигнала происходит всего минут на восемь-десять. Запись не ведётся, потому что они её не оплачивали. Когда сигнал поступит в пультовую, переключи его на главный экран в красной комнате.
– Поняла, – кивнула Екатерина и сочно зевнула.
Веда отпустила свою коллегу и отправилась к исполнительному директору похоронного бюро Володе Зимину.
– Это невероятно! – возмущалась Веда. – Два года работает человек и изо дня в день совершает ошибки. Это просто необъяснимая глупость! У неё есть оправдание для каждой своей ошибки. Но за два года я ни разу не увидела, чтобы она попыталась исправиться.
Володя Зимин устало вздохнул и откинулся в своём кресле.
– Мы ничего не можем поделать, – протянул он свою обычную мантру.
– Мне всё равно, что она дочь какого-то там начальника, – Веда, переполненная эмоциями, всплеснула руками.
– Не какого-то там, а генерального директора.
– Ну и пусть. Пусть она нажалуется на меня. Пусть он позвонит мне. Тогда я расскажу ему, как безалаберно и безответственно работает его дочь! Два года, Володь. Два года! Если бы я так безобразно работала, то не продержалась бы столько. Помниться мне, работая здесь всего-то четвёртый месяц, я допустила оплошность, проводив гостей не в тот зал. Что ты мне тогда сказал?
– Прошло почти пять лет с тех пор, я не помню… – Зимин попытался избежать ненужной рефлексии.
– Ты прекрасно помнишь это, потому что полгода назад ты произнёс те же слова, перед тем как уволил стажёра.
– Ладно, ладно. Но что ты хочешь, чтобы я сделал в этой ситуации?
– Скажи ей тоже самое. Скажи, что ты уволишь её, если она допустит ещё одну ошибку.
– И тогда уволят меня, – Зимин скривил недовольную гримасу.
– Ладно, – устало выдохнула Веда, чувствуя себя дурой, которая бьётся головой о стену. – Я сама расскажу генеральному обо всём, что вытворяет его дочь. В конце концов, во всех залах есть камеры, и все провалы неприкосновенной Екатерины запечатлены на видео.