На летном поле Долгопрудного в это жаркое летнее утро было необычно людно. Вокруг выведенного на середину поля, играющего на ветру дирижабля, сгрудились солдаты, присланные на помощь из ближайшей воинской части, работники завода, просто горожане, привлеченные видом парящего над самой землей аппарата.
— Ну вот, Ленка, смотри, — показывал своей жене на поле Сергей Попов, назначенный ответственным за восстановление дирижабля и один из самых больших энтузиастов воздухоплавания. — Есть надежда на то, что наша работа будет востребована. Говорят, дирижаблями заинтересовался сам товарищ Сталин. Жаль только, что придется собирать по крохам растерянное так недавно… Работы очень много, но она не пугает, ведь любимое дело. Планов еще больше.
— Фантазер ты, мой, фантазер, — влюблено глядя на мужа ответила Лена. — Сам то веришь?
— Конечно верю. С новыми материалами, с гелием вместо водорода дирижабли станут безопасным и экономичным транспортом. Представь себе дирижабль-кран, который прилетит прямо на заводской двор, подцепит под себя собранную целиком турбину для электростанции или целый мостовый пролет и отнесет этот груз на тысячу километров, прямо к месту назначения. И не придется разбирать уже готовый агрегат, тратить время на новую сборку, проверку и испытания. А грузопассажирский дирижабль? Большой, словно кит, из новейших, придуманных за семьдесят лет материалов, с самыми современными приборами и двигателями? Взлетев в Москве, он приземлится в дружественной Гаване, не останавливаясь нигде по пути, не завися от промежуточных аэродромов, используя топливо только на движение…
— Сергей, все готово, — прервал его монолог подошедший Устимович, — пошли.
— Ну, все, — поцеловав жену в щечку, Попов устремился вслед за спешащим к гондоле дирижабля инженером.
— Прилетели, мягко сели, высылайте запчастя… — шутливые строки старой авиационной присказки Антон произнес очень серьезно, словно не вводил самолет в стандартную, много раз выполненную «коробочку» над аэродромом, а готовился к аварийной посадке. В полном соответствии с этой самой присказкой, относящейся, по слухам, еще к двадцатым годам прошлого века. Посадка действительно предстояла сложная. Ни тебе радиосистемы навигации, ни «ближнего привода», все «на глаз». А аэродром горный, полоса короткая. Так что и «коробочку», и заход на посадку аккуратно надо делать. Одна ошибка, и… «нас извлекут из-под обломков». Если бы не африканский опыт, то Куделько ни за что не согласился бы на посадку в таких условиях. А сейчас просто стал действовать осторожнее, чаще обычного окидывая взглядом приборную доску и держа штурвал так, словно он стеклянный. Подтянулись и остальные, никаких шуточек, четкие короткие доклады. «Мыкола-президент», Николай Янукович, еще раз связался с диспетчером, но результатах разговора промолчал, чтоб не отвлекать командира.
Самолет плавно коснулся полосы. Пробег, короткое выруливание и затихающий рев двигателей. Прибыли. Советский Союз…
Пытавшиеся сопровождать их толстенькие кургузые истребители наконец-то появились над аэродромом и тоже начали заходить на посадку.
— Что там, Николай? — спросил Антон, продолжая наблюдать за суетой на аэродроме.
«Солдатиков понагнали. Ничего о нашем прибытии не знают, что ли? Надеюсь, разберутся. Что-то мне в подвале НКВД оказаться вовсе не хочется», — мысли текли заторможенно, как всегда после напряженной работы.
Зато время словно ускорилось. Если при посадке он успевал на секунду заметить десяток показаний приборов, отреагировать на них, да еще и проследить за окружающим, то теперь Антон не успел заметить откуда вынырнул странный «джип». Подъехавший к уже оцепленному самолету автомобильчик почему-то навевал воспоминания о деревне, старинных военных фильмах и чем-то таком забытом за суетой дней, но оставшимся в памяти неуловимым отпечатком былого.