— Теперь не сможешь размахивать этой штуковиной? — издевательски спросил он.
Она попыталась вырваться, принялась выворачивать руки в какой-то безумной надежде освободить их. Это вызвало у него очередной приступ хохота:
— Ты знаешь, что уже не выберешься, пока я не захочу, ты же смышлёная девочка. Хотя, знаешь, твои трепыхания даже заводят. Извивайся, если хочешь.
И он откинул её от себя на матрас. Последние его слова словно окатили Киву ледяной водой. Да, она знала, что такое секс, но ей повезло избежать этой стороны жизни в трущобах. Знакомиться с ней не хотелось. Страх отдавался тяжестью внизу живота, мурашками бегал по спине. «Нет, нет, нет», — мысли в панике бегали в её голове. Руки мужчины уже неспешно расстегивали на ней рубашку. В отчаянии она забилась на матрасе, когда его руки скользнули к её телу. Они были горячими, они жгли, безумно хотелось, чтобы это всё прекратилось. Верёвка пращи впивалась в запястья, раздирая рану, но она не ощущала эту боль. Страх за неизвестность, которая в скором времени предстоит стать познанной в полной мере, переполнял ее. Вырвалось отчаянное и беспомощное:
— Прекрати! Не надо!
Кенни сделал вид, что удивился, но затем ощерился:
— Даже не подумаю, я беру то, что хочу.
Она свела ноги и попыталась оттолкнуть мужчину, который уже нависал над ней. Тот молча, даже со спокойствием наблюдал за всеми этими жалкими попытками, потом ударил её наотмашь по щеке. Голова мотнулась в сторону.
— Я не люблю бить женщин, особенно по такому милому личику, но ты сама делаешь себе хуже, не мешай мне.
«Он прав, лучше мне не дёргаться, я уже ничего не смогу сделать». Голова так и осталась в том положении, тело покрывала мелкая дрожь. Он удовлетворённо хмыкнул и лёг на неё, прижимаясь своим телом. Низом живота она ощущала его возбуждение. Этого с лихвой хватило, чтобы вновь попытаться свести ноги, но мужчина не дал ей этого сделать, он уже расположился между её ног. Кенни разматывал ткань, которой с утра она затянула больную область ребер и грудь. Теперь туловище было обнажённым перед его хищным взглядом. Он прошёлся по животу, рёбрам руками, остановился на её груди. Всё так как он и представлял, это его забавляло. Небольшой рельеф пресса, небольшие, но упругие груди. Без сомнений ему всё это нравилось, подчинять себе, ломать любое сопротивление. Особенно, когда оно имело место быть.
Он перевёл взгляд на её лицо и шею. Волосы разметались из привычного хвоста и теперь покрывали лицо. Его в равной мере заводило и то, как она пыталась сопротивляться ему, и то, что она перестала активно брыкаться. Это было лишним признанием неизбежности. Он языком прошёлся по напряженной шее, затем впился зубами в белую кожу, оставляя свои следы на ней. Он терзал шею, пока не решил, что довольно своих меток. Кенни начал снимать с девушки штаны, отметил то, что девушка лишь дёрнулась, но ничего не предприняла.
— Умница, — с издёвкой в голове сказал он.
Но когда начал расстёгивать свои брюки, дрожь слабого тела под ним усилилась, она снова попыталась свести ноги. Ему это не понравилось, он уже некоторое время терпел, растягивая себе удовольствие. Грубо взял её за подбородок, утопив большой палец в её щеке, и развернул к себе лицом.
— Я думал, мы это только что прошли. Если хочешь, чтобы тебя грубо выебали, то изволь, мне так даже больше понравится.
Он развернул её на живот, держа за затылок, уткнув её лицом в матрас. Она попыталась подняться, и он ударил её локтём между лопаток. Ему начинало надоедать возиться, считал, что и так вёл себя слишком мягко с этой девчонкой. Он сплюнул себе в руку и растёр слюну по члену. Отпустил волосы, перевёл руки на бёдра и больно сжал их, оставляя синяки. Наклонился к её лицу и зло прошептал:
— Сама захотела так.
И вошёл в неё одним резким движением. Боль. Незнакомая и унизительная. Девушка не удержала короткий крик, ей совсем не хотела радовать насильника ни криками, ни стонами. Она попыталась дёрнуться прочь от этого движения внутри неё, но мужчина крепко сжимал её за бедра, не позволяя отодвинуться. По ногам стекала кровь.
Для Кенни факт того, что девушка под ним была девственницей, стал небольшой, но приятной неожиданностью. На мгновение он нахмурился, но затем осклабился:
— Надо же, в твоём возрасте трущобные крысы трахаются в первой же подворотне.
Он начал двигаться, особенно не щадя её, не дал ей времени привыкнуть к новым ощущениям. Он грубо вколачивается в тело под ним, выбирая тот темп, который был угоден ему. Кенни хотел получить максимум удовольствия для себя. Стенки влагалища туго обхватывали и сжимали его член, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие. Сначала он двигался быстро, утоляя первую волну голода, затем сменил темп на более медленный, на более глубокий. От таких проникновений боль вспыхивала внутри, она была неприятной и, казалось, ломала изнутри. Кива закусила губу, чтобы не закричать. Она не могла сказать, сколько времени прошло. Старалась не обращать внимания на руки, которые мяли её тело, на член, который разрывал её внутри. Слёзы притаились в уголках глаз. Но она не заплакала, она не могла себе этого позволить сейчас. Внезапно чужие руки переместились на шею, запрокидывая и сжимая. Кенни вновь наклонился к её лицу, рассматривая какое-то время, впитывая в себя этот момент, эти ощущения, эмоции на её лице, затем грубо впился в губы. Это сложно было назвать поцелуем. Он жадно терзал её губы зубами, пока не потекла кровь. Он ловит её вскрик, с улыбкой отстраняется, облизывая губы. Кровь стекала от губ к подбородку тонкой струйкой. Ей не хочется пересекаться с ним взглядом, поэтому она утыкается лицом вниз. Но Кенни не даёт ей и этого, грубо схватил за волосы, не позволяя ей уткнуться в матрас, и продолжал двигаться, вынуждая девушку прогнуть спину. Спустя какое-то время она почувствовала лёгкую дрожь его тела, он замер вжимаясь в её бёдра. Смутно девушка поняла, что мужчина кончил, почувствовала, как что-то разлилось внутри. Некоторое время мужчина побыл в ней, ловя последние минуты удовольствия. Неохотно вышел из неё и разжал свою хватку. Она не двигалась, сдавленно дыша, почувствовав свободу от чужого тела. Кенни уже застегнул ширинку брюк, подошёл к столу, где оставил пальто и шляпу, достал из кармана пачку сигарет, закурил.
Ему было хорошо, он всегда брал, что хотел, и считал это более чем естественным. Он мог брать то, что хочет, и сегодня ему хотелось ощущать эту девушку под собой. Он это понял, когда вчера вечером увидел её, идущую по одной из улиц Подземного Города, решил проследить за ней. Он без особого труда и опасений зашёл вчера к ней в дом. Девушка так крепко спала, что не проснулась. Даже осмотрелся и открыл книгу, был удивлен её наличием. Для него это был хороший знак. И когда он смотрел на Киву, спящую на матрасе у его ног, вспоминая их первую встречу, то, как она себя вела в бою, понял что хочет её. Что хочет с ней поиграть, может пройтись по мосту чужого самообладания, посмотреть как она среагирует на доказательство чужой силы. Возможно, всё прошло не так, как он изначально хотел, но оно того бесспорно стоило. Кива в это время нашла в себе силы выпутать натёртые руки, помогая себе распутывать верёвку зубами, кое-как натянула штаны. Повернулась к нему, она смотрела на мужчину исподлобья, не сводя взгляда. Тот некоторое время только курил, о чём-то думая, затем обратил внимание на девушку, которую изнасиловал.
— За что мне такой взгляд, малявка? Я предупреждал тебя не мешать мне, сама напросилась на грубость.
Помолчал, а затем, похабно ухмыльнувшись, добавил тише.
— Ты хороша, надеюсь, если увижу тебя еще раз, ты будешь более покладистой.