Когда он вернулся, девушка уже спала на боку, рискуя свалиться с кровати, так близко к краю она расположилась. Кенни считал, что был слишком мягок с ней, но она великолепно справилась с заданием, и вести себя грубо было бы непоследовательно, к тому же свою разрядку он так или иначе получил. Мужчина лег на свободное место на кровати, размышляя, сколько пользы он сможет извлечь из этой девушки, раз она проявила себя таким соглядатаем. Его связи не всегда действовали оперативно, а девушке, похоже, легко удавалось вызнать чужие тайны, это могло пригодиться. Но сначала он должен был закрепить за ней свою власть и свой авторитет, чтобы такие выходки, как уход на три дня, не повторялись.
========== Шаги наверх. ==========
Следующие недели две Кенни поручал Киве лишь разведывательные задания, раскрывая для себя её потенциал и ценность. Девушка ни разу не попалась, всегда ей удавалось разузнать то, что хотел знать Кенни. Её это радовало, потому что она приносила пользу и искать необходимые сведения получалось легко. Всяко приятней, чем посещать зачистки Потрошителя, впрочем, несколько раз он её брал с собой. Это были незабываемые ощущения, и сцены расправы над неугодными долго преследовали её цепкое сознание. Почти всегда Кенни действовал жестоко и непреклонно, не допуская ни одной ошибки. Пока активного участия в этом от девушки он не требовал, скорее показывал как надо действовать, натаскивал как какого-то несмышленыша. Как-то раз девушка опустила нож, один парень напомнил ей одного из умерших друзей, она не смогла его убить, пока тот сам не напал на неё. За такую слабость ей сильно влетело от Кенни.
Когда она медленно отходила от трупа, который напомнил ей о друзьях, Кенни налетел на неё и ударил по лицу. Девушка находилась в прострации и никак на это не среагировала. Тогда он встряхнул сильно её за плечи, больно сжимая своими руками. Кива подняла на него невидящие стеклянные глаза, слушая, как тот шипит ей в лицо в плохо сдерживаемом гневе.
— Что, снова твоя жалость? Выбрось это и растопчи, мне такое не нужно.
Он видел, что девушка убила врага лишь потому, что тот атаковал её, а не нанесла удар первой, как могла. Это раздражало, и потом было ещё несколько не особо приятных девушке нотаций, которые выворачивали ей душу. Впрочем, вытравить до конца эту человечность Кенни не удалось, девушка всегда старалась действовать без излишней жестокости. На моменты работы и убийств ей удавалось выключить в себе эти эмоции, не позволяя им мешать в решающие мгновения. Но это не касалось тех моментов, когда кому-то как-то удавалось вызвать в ней редкую, но разрушительную злобу. Кенни даже довелось пару раз наблюдать это редкое явление.
Однажды он ждал её в одном из трактиров, девушка должна была вернуться с очередного рейда по домам местной знати. Кива зашла в трактир и уже направлялась к столу, за которым и расположился Кенни, но её остановила пара выпивших мужиков. Они нагло приставали к ней с вполне ясными намерениями. Кенни с любопытством наблюдал за своей подчиненной, гадая, что она предпримет. Её действия вызвали в нем и удовольствие и лёгкое удивление. Обоим она сломала руки, одному вдобавок распорола руку от запястья до плеча, второму разбила лицо. Её глаза горели диким огоньком, выдавая скрытую сторону сущности. Нравился ли ей процесс? Да, и Кенни был очень доволен этим проявлением, словно это было подтверждением его выбора. Дело, к которому привел их Грайс, потихоньку распутывалось, но девушке пока так и не удалось выяснить, кто стал носителем тайны правящей династии. По всей видимости, этот человек умел скрываться и делиться секретом не желал. А нужно было знать наверняка, прежде чем делать следующий шаг, ошибок дело не терпело. Грайса Кенни решил пока не убивать, здраво рассудив, что лучше собрать как можно больше информации о Центральном Отделе в Митре. Никаких особо интересных писем Марло не приходило. Девушка старалась запомнить все имена, даты, всё, что могло быть важным. И удивительно, но память ни разу не подвела.
Это продлилось месяц, и когда Грайс вроде бы подошел ближе к своей цели, таща за собой незримый хвост, произошло неожиданное. Его убили. Совершенно случайно, тот попал вместе с полицейскими в засаду, устроенной одной из банд. Детская затея, но погиб только Грайс, обрывая следы к нужному источнику знаний. Впрочем, было ли это всё случайностью, Киве предстояло ещё разузнать. Двух недель хватило, чтобы понять, что всё это просто неудачное стечение обстоятельств. Параллельно с этим девушка следила за движениями полиции, не будет ли новых распоряжений из Митры.
Дальше несколько месяцев Кенни поручал ей провести слежку за своими людьми, проверяя их верность. Результаты иногда показывали, что опасения были не напрасны, и Кенни без малейших колебаний устранял провинившихся людей. Ему совсем не нужен был удар в спину. Кива исправно сообщала о всём необходимом, и иногда та информация, которую ей удавалось добыть, становилась предметом важного торга с остальными криминальными авторитетами. Девушка с завидным упорством выжидала нужного момента, проникала в дома, перечитывала документы, иногда оставалась там, подслушивая разговоры. Кива всегда оставалась незамеченной, умело растворялась в тенях, и Кенни иногда удивлялся, как девушке это даётся. Казалось, жизнь состояла из волн насилия и постоянной борьбы, но даже таким как они доставались мгновения покоя.
Сейчас оба спокойно и почти молча находились дома. Час назад они переспали. За всё это время Кива привыкла к сексу, но оставалась зажатой, и особого удовольствия от этого она не получала. Кенни же просто удовлетворял свою потребность, и пока ничего менять он не собирался. Мужчина развел камин, так как в доме становилось прохладно. Огонь не могли разжигать каждый день, так как хорошие дрова, которые горели долго и не пахли мусором, были редкостью. Аккерман сидел в кресле, закинув ногу на ногу, читая газету, и наслаждаясь теплом, которое огонь излучал волнами. Мерное тиканье часов, треск поленьев, всё умиротворяло. Девушка сидела рядом на полу, возле ручки кресла, и, скрестив ноги, что-то делала со своей торбой. Кива хотела её перешить и сделать что-то типа воровского мешка. Тот должен был плотней прилегать к телу и не мешать передвижению. Девушка решила, что нужно начать брать с собой отмычки, веревку, короткий запасной кинжал, промасленные тряпицы, и прочие вещи, которые могли пригодиться в незаметном взломе. Поэтому на днях она раздобыла длинную иголку, крепкие нитки, куски выделанной кожи. Сначала распорола котомку по швам, а теперь, разложив все материалы перед собой, думала, как лучше ушить всё, чтобы добиться желаемого.
Внезапно Кива ощутила прикосновение к своей голове. Первую минуту даже не поняла что это, затем чуть повернула голову. Кенни вдумчиво читал газету и свесил руку с кресла. Когда он уходил в себя или о чем-то размышлял, то иногда механически перебирал рукой в воздухе, крутил нож, или постукивал пальцами. Сейчас его пальцы нашли её макушку и перебирали её волосы. Это было странно, но приятно. Девушка наклонила голову, открывая руке больший доступ. Какое-то время она сидела так, ушивая сумку в нужных местах, подбирая куски ткани, прикидывая как лучше пристроить лямки. Тишину прервал Кенни, который со смешком перевернул лист газеты.
— Ха, они дали мне новое прозвище.
— Какое? — механически спросила девушка, одновременно прикидывая, подойдет ли выбранный кусок кожи, или придётся его подгонять.
— «Жнец», — он фыркнул, — так необычно, для них я просто убийца. Но мне нравится.
В голосе слышалась нескрываемая нотка самодовольства, Кива только улыбнулась. Минуты тишины и спокойствия были редки, но тем и были более значимы и приятны. Всплыла мысль, которая переросла в вопрос, и Кива решилась его задать. Собственно он давно мелькал у неё в голове, только не было хорошего момента, чтобы его озвучить, не вызывая неприятных последствий.