— Не делай такое лицо, сегодня я не ваш палач, отбросы. У меня другие дела, хотя ты меня и развлекла.
Она съехала по стенке вниз, закашлялась, но не сводила с него глаз, продолжая ловить каждое движение, каждое изменение в лице. А он поднял с земли свой нож, поискал взглядом что-то и поднял, это оказалась широкополая шляпа. Она слетела в пылу поединка. Он наклонился к ней и тихо сказал, глядя прямо ей в глаза, взгляд был пугающе серьёзным.
— Даже не сомневаюсь, что мы ещё увидимся, малявка.
Кива не двигалась, что-то подсказывало, что человек не шутит, как мог бы, и правда сейчас не убьёт их, и что лучше никак не влиять на его решение. Мужчина надел шляпу, засунул руки в карманы пальто и пошёл дальше по переулку, глубже в ночь. И только в эту минуту всё крутившаяся мысль нашла выход, пришло осознание, всё сложилось в одно целое по имени:
— Кенни Потрошитель, — вырвалось хрипловатым голосом. Потрошитель не обернулся, но очевидно услышал её, так как приподнял шляпу, будто здороваясь, прежде чем свернуть за угол и окончательно раствориться в сумерках Орвуда.
========== Последствия независимости. ==========
Когда опасность ушла, ушёл и инстинкт вместе с лёгкостью восприятия. Их сменил шок с лёгким оттенком паники, та часть, которую вырастила улица, отчаянно рвалась завладеть мозгом. Мысли смешались, и Кива тупо сидела на земле, зажимая правой рукой раненое плечо. Она покачивалась взад вперёд, находясь в некой прострации. «Потрошитель. Убийца из Митры, Кенни Потрошитель…не стал нас убивать… Мы живы…боги, мы должны быть вам благодарны», — на этой мысли её взгляд упал на товарищей, коим досталось гораздо больше, чем ей самой. Этого хватило, чтобы она вскочила, и, не обращая внимания на тянущую боль в боку, подбежала к Джиму, из ноги которого слишком уж сильным и никак неослабевающим потоком шла кровь. Джим, можно сказать, сидел на земле, запрокинув голову, нос без малейшего сомнения был сломан, кровь стекала по губам к шее. «Чёрт, чёрт, чёрт», — страх за друга начал накатывать волнами. Усилием воли она дала этому плохому чувству бой. Нужно было перетянуть ногу выше раны, она это знала. Вспомнила о праще, которая одной петлей свисала с левого запястья, развязала её и обвязала вокруг раненой ноги так туго, как смогла. Кровь стала течь медленней. Джим приоткрыл глаза:
— Почему из всех возможных он, твою ж мать.
Видимо, он расслышал, что сказала Кива минут семь назад. Та не нашлась, что ему ответить. Вдруг она заметила движение и повернулась, но уже без той резкости и ясности, что некоторое время до этого. Если бы она увидела там убийцу, она бы не смогла даже убежать. Но это был Джош, который смог встать и, пошатываясь, шёл к ним, он прижимал руку к напрочь разбитому лицу. Челюсть неестественно съехала в сторону и была приоткрыта. Кива всмотрелась и поняла, что та уже начала распухать. С губ текла слюна, смешанная с кровью.
— Нужно…уходить, — невнятно сказал парень, сплюнул на землю. Даже не сплюнул, а вытолкнул языком сгусток слюны. — Мы перешли…дорогу не тому …человеку.
— Скажу больше, этот человек и есть убийца из Митры, — бросила ему Кива, мутные глаза Джоша раскрылись шире.
У него кружилась голова, а эта новость не добавила уверенности в ногах. Джим хотел было встать, но Кива не дала ему этого.
— Пока не шевелись, мы должны убираться отсюда, а ты не сможешь быстро идти, поэтому не трать силы сейчас на то, чтобы просто встать.
Джим особо не возражал, очевидно, пытаясь ещё раз понять, как так случилось. Джош ошарашенно смотрел на брата, впервые толком разглядев его. Он присел к нему и смог спросить:
— Ты как, брат?
— Как будто упал с крыши, — мрачно усмехнулся тот.
Кива оглянулась. Ал всё ещё лежал возле стены здания. Внезапно из тех быстрых событий вспомнилось, что Кенни приложил его об каменную кладку виском, или ей так показалось. Если казалось, что тогда события разворачивались с умеренной скоростью, то сейчас… всё смешалось в отвратительную кашу, основной тон которой был металлическим вкусом страха. И если бы она развернула лежащего парня и увидела следы удара на виске, то наверняка бы страх и паника взяли бы верх. Но этого не случилось. Удары пришлись больше по лбу. Ал дышал. «Спасибо, что ты не убил его, Кенни», — мрачно усмехнулась Кива. Она начала легонько бить его по щекам, в голову ничего иного и не приходило. Но в такие моменты даже от такого больше толку, чем от бездействия. Парень начал приходить в себя. «Нужно будет помочь Джиму идти, он не сможет передвигаться быстро, а задерживаться здесь я не хочу больше ни на одну минуту». Взглянув на лицо Ала и убедившись, что тот в самом деле приходит в себя, она метнулась назад.
— Джош, сможешь помочь Джиму встать и опереться на себя?
Тот молча кивнул, говорить ему было тяжело и больно, голову все ещё кружило. Он наклонился, взял руку брата и закинул к себе на шею. Кива помогла Джиму встать. Подошёл Ал.
— Джош, давай я, я держусь на ногах крепче тебя.
Тот снова молча кивнул и уступил Алу. Все они понимали, что нужно как можно скорее уходить, бежать прочь, как крысы, которых заприметил большой кот. О первоначальной цели их работы речи и не шло. Джош пошатывался, и только тогда Кива окончательно осознала, что у того сломана челюсть. Она помогла ему опереться на себя. И все они, этот потрёпанный конвой, двинулись прочь так быстро, как только позволяли им их травмы.
Чем дальше они уходили от места, тем больше паника уступала место осознанию, что они и правда перешли дорогу человеку, которого лучше было никогда не видеть. Ужас, что убийца из Митры из прихоти вполне может сейчас их найти и повеселиться ещё больше, начинал колоколом звенеть в голове. На краткий миг те слова, «Думаю мы ещё увидимся», заставили сердце девушки ухнуть вниз. Пока что эта мысль вызывала более чем естественный холодок, то и дело пробегающий по спине. «Соберись, сейчас не до этого, сначала надо добраться до подвала и сделать перевязки». Кровотечение Джима стало меньше, это радовало. Собственный бок болел при вдохе, но с этой болью можно было смириться. Она бросила взгляд на Джоша. У того щека распухла еще больше, рот был по-прежнему приоткрыт, но шёл он уже, почти не шатаясь. Несмотря на подгонявшую их волну паники и осознания, они сделали остановку через полчаса ковыляний по ночному городу. Кива была против:
— Ал, сейчас не время останавливаться, вот только не сейчас. Мы ещё слишком близко. Доберёмся до подвала, там отдохнём.
Тот помотал головой и хотел что–то сказать, но тут его стошнило. «Вряд ли это хороший признак», с ужасом подумала девушка.
— Чёртов Потрошитель, в ушах звенит. Кива, нужен перерыв, и я смогу идти дальше, просто нужно прийти в себя.
С нарастающим ужасом слушая слова Ала, девушка поняла, что два удара головой о стенку носили более серьёзные последствия, чем краткая потеря сознания и ушиб. Она вспомнила, с какой силой мужчина сжимал ей руку и шею. Страшно подумать с какой силой тот приложил Ала. Она обернулась посмотреть на братьев, они оба опирались о стенку дома. Увиденное несколько порадовало ее: в их глазах уже была трезвость и рассудок, они приходили в себя так быстро, насколько это было возможно в этой ситуации. Идти против такого человека, как Кенни Потрошитель, означало нажить себе серьёзного врага, в чьих навыках убийцы не приходилось сомневаться. А они дружно и весело, сами того не ведая, посмели как-то попытаться помешать его намерениям. На лбу Джоша выступил пот, а Джим был бледен, но в том, что они могут продолжать путь, сомнений не было. Она снова повернулась к Алу с мольбой в глазах: «Ну же, давай, соберись, нужно успеть до того, как пройдёт шок, и боль станет нестерпимой». Тот смотрел в землю, тяжело дыша и откашливаясь. Поднял взгляд на девушку: