Брюс усмехнулся, и на его бледной шее проступили синие вены. Он выглядел так, будто не ел несколько месяцев.
— Главное — не делать; главное — помешивать, — ответил он.
Беверли покивал так же странно и продолжительно, как до того Брюс.
— У Ванессы классная жилплощадь, — сообщил вдруг он, ни к кому не обращаясь. — Я подумываю там на время приземлиться. Идеальное место для чего-то в этом роде, — добавил он, все еще кивая.
Внезапно Ванесса решила, что искать соседей через Интернет было, вероятно, не такой уж и гениальной идеей. Сначала Беверли показался ей интересным, но, пожалуй, она предпочла бы жить с Дэном, несмотря на все его недостатки, или с одной из своих избалованных, самовлюбленных, одержимых модой одно,¬классниц, чем видеть котел вареных пальцев и черт-те знает что еще у себя на плите. Одно дело — творить искусство, которое кажется публике шокирующим и извращенским, и совсем другое — стараться произвести шокирующее и извращенское впечатление. Ведь Беверли и его друзья учились в колледже — неужели они ничему там не научились?
— Хочешь пить? — спросил Беверли. — Налить тебе воды?
Ванесса вдруг осознала, что это самые теплые слова из всего сказанного им за весь вечер. Ей не верилось, что она беспокоилась из-за своих родинок и подбирала духи специально для него. Она зевнула и окинула взглядом огромное пространство.
— Я не уверена, что выдержу тут долго, — ответила она, передразнивая отзыв Беверли о пении Дэна в клубе. — Я иду домой.
Беверли прикусил губу.
— Но у нас же получается. В смысле, пока что — разве нет? — спросил он.
— Вообще-то нет. — Ванесса изобразила слащавую, фальшивую улыбку, которой пользовалась ее одноклассница Блер Уолдорф, когда мысленно желала учителю заткнуться и сдохнуть, пытаясь отпроситься пораньше с уроков, чтобы посетить распродажу «Маноло Бланик».
— Ты точно не хочешь сделать пожертвование? — спросил Брюс, продолжая помешивать в котле.
Ванесса отстегнула колечко с губы и бросила его в зелье.
— Удачи вам, — сказала она, поворачиваясь к выходу.
Беверли и Брюс принялись кивать.
И насколько нам известно, кивают до сих пор.
ЧЕМ НА САМОМ ДЕЛЕ ЗАНИМАЮТСЯ ДЕВОЧКИ ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ ЛЮКС-НОМЕРОВ
— Помнишь, как мы в пятом классе тренировались целоваться на подушках? — Серена зарылась лицом в одну из огромных мохнатых подушек на гусином пуху с логотипом «Плазы» и принялась с ней обниматься. — О, милый, — проворковала она. — У тебя потрясающие губы.
Блер швырнула подушку Серене в затылок.
— Ты меня слушала вообще? — возмутилась она. — Я говорю, я почти поцеловала Стэйфорда Пэрриса Пятого!
Серена склонила голову набок и сдула с лица волосы. Она была без юбки, и ее белые хлопчатобумажные трусики сползли на середину попки.
— Так а почему ж не поцеловала?
— Не знаю. — Блер сняла с шеи золотой йельский кулон от «Картье» и бросила его на прикроватный столик. Затем она стащила платье через голову, раздеваясь до нижнего белья. Она накинула один из «плазовских» белых махровых халатов и открыла банку колы. — Я хотела, но никак не могла перестать смеяться. А потом я почувствовала себя дурой, вот и ушла.
Серена перевернулась и принялась тыкать в несуществующий жирок на своем животе.
— Тебе не кажется странным, что мы подруги, а нас тянет на таких разных парней? В смысле, мне он показался чистым снобом.
Тянет на таких разных парней? Не потому ли они обе потеряли невинность с одним парнем? Впрочем, ни одна из ниx не хотела снова портить отношения упоминанием этой темы.
Блер громко рыгнула.
— Тебе все кажутся снобами. И вообще, по-моему, он даже немножко застеснялся, что поступил в Йель, когда я сказала, что меня поставили в очередь. Он в Андовере типа троечника. Даже на факультативы не ходит. Единственная причина, почему его взяли, — это его дед.
У Серены округлились глаза. Она была хорошисткой и тоже не ходила на факультативы, но при этом поступила. А в ходе беседы с мистером Пэррисом она в принципе окончательно решила, что Йель — это ее вуз. Стоит ли говорить об этом Блер и портить такой прекрасный вечер в роскошном люксе только для них двоих?
Блер снова рыгнула, а Серена, погруженная в мысли, постучала пальцами ног с матово-розовыми ноготками по мягкому матрасу. Не стоит, решила она. Кроме того, (она была уверена, что единственная причина, почему Блер так зациклилась на Стэне-5, — это то, что он может помочь ей поступить в Йель.
В том-то и проблема с лучшими подругами. Иногда они знают тебя лучше тебя самой.
— О, давай прикалываться по телефону! — воскликнула Семена, отчаянно пытаясь сменить тему. Она села, схватила телефон и начала энергично тыкать пальцем в кнопки.
— Алло? Консьерж? Не могли бы вы прислать сантехника в номер 448? Возникли ужасные… э-э… неприятности с унитазом. Вы понимаете, о чем я? Отлично. Спасибо. — Она набрала другой номер. — Сэр? Это номер 448? Да, это консьержка вас беспокоит. Я только хотела сообщить, что заказанный вами мужчина-эскорт уже поднимается к вам. — Затем она позвонила в один из люксов дальше по коридору. — Папочка, я не могу уснуть, — сказала она детским голоском. — Спой мне песенку. — Парень на том конце провода запел песню «Рэйвс» под названием «Мороженце». Голос у него был точь-в-точь как у Дамиана. Хмм, что,6ы это значило?
— Ух ты, у тебя здорово получается, — прошептала Серена детским голоском. — Папочка, я тебя люблю, — проворковала она и повесила трубку. Она повернулась к Блер. — Ладно, это было тупо.
Блер промолчала. Ей до сих пор не верилось, что ее повело от Стэна-5. Это же был всего-навсего поцелуй, да и не то чтоб Нейт сильно парился из-за того, с кем она целуется, поскольку он, судя по всему, напрочь забыл о ее существовании.
Внезапно раздался стук в дверь.
— Черт! — пискнула Серена, ныряя под одеяло с головой. — Это консьерж!
Блер затянула пояс халата и босиком прошлепала к двери.
— Кто там? — спросила она, нервно касаясь двери кончиками пальцев.
— Это я, — ответил голос Нейта.
Блер отскочила назад, словно ее шарахнуло током.
Она снова затянула пояс халата.
— Кто «я»? — раздраженно спросила она, хотя прекрасно знала, кто это.
— Я, Нейт, — отозвался он из-за закрытой двери. — Мне можно войти?
— Тсс! — прошептала Серена с кровати, — Я притворюсь Стэном-5!
Блер обернулась и увидела, что Серена разлеглась под одеялом на животе, широко расставив длинные ноги, предусмотрительно спрятав волосы под подушку и выставив свои довольно крупные ступни на обозрение. Ее запросто можно было принять за парня. Даже скомканная серая юбочка на полу вполне могла бы быть шортами.
Серена приподняла голову и коварно улыбнулась. Блер хихикнула и жестом велела ей лечь назад. Затем она приоткрыла дверь, но только дюйма на четыре.
— Сейчас не самое подходящее время, — загадочно прошептала она.
Нейт был растрепанным, и выглядел устало. Блер была уверена, что на нем те же штаны цвета хаки и поношенная черная футболка, что и вчера днем, когда она уходила от него, а его волосы явно были грязными, поскольку потеряли золотистый отлив. Теперь они были просто коричневыми. А еще у него между зубами застряла какая-то темно-коричневая дрянь, типа крошек от кекса.
Или от жеваных «Орео».
— Мне надо принять душ, — зевнул Нейт.
— Только не здесь, — не сдавалась Блер. Она поправила халат, дабы намекнуть, что под ним ничего нет. Затем она сделала шаг назад, чтобы Нейту было видно весь номер. — Я занята.
Она наблюдала, как взгляд Нейта скользнул с бело-золотой двери по золотисто-бежевому ковру и устремился к кровати. Пару ночей назад она схватила бы его за шкирку и швырнула в постель, чтобы наброситься на его неправдоподобно сексуальное тело и отдать ему свое, чем они и занимались все время после того, как она решилась дойти до конца. Но он двое суток не звонил ей и срочно нуждался в чистке зубов. Он упустил свой шанс.