Вина бочоночек приличный,
За раболепье прилипал
Я б первородство не продал.
Ещё не найден тот Иаков,
Которому б я мог, однако,
Продать себя по метражу…
Поскольку цену не сложу.
* * *
Трёхглавому псу жить, увы, нелегко,
Ведь головы часто в раздоре.
А как стоголовое существо?
Что, через соцсети спорит?
Попроще сообществу, коль рассудить,
Многозмееголовой Гидры:
Там змеи едины в готовности лить
Соседкам отравы литры.
* * *
Уж согласитесь, все дороги
Всенепременнейше ведут
Нас с вами в адские чертоги,
Где за грехи мученья ждут.
Когда мы через перекрёсток
Неумно мчим на красный свет,
То этим льём греха напёрсток
На мельницу бесовских тщет.
Околовиннипуховое
1.
Да будь медведи пчёлами,
Они бы вечерами
Жужжали б невесёлыми
Медвежьими басами.
Разрушили б симпатию
К себе подобным хором,
Загнав лесную братию
По дуплам и по норам.
2.
Что ж грозным медведям стыдиться?
Что въедливым пчёлам париться?
Никто ведь не усомнится
В их праве кусаться и жалиться.
По-всякому может случиться
В медвежье-пчелиной подмене.
Но мёдом придётся делиться:
Так принято в сей Ойкумене.
3.
Леонов бесподобен,
Евойную игру
Ни Кристофер наш Робин,
Ни Тигра с Кенгой Ру
Ни в жисть не переВиннят
И не переПушат.
Никто уже не Милнет
Подобных медвежат.
* * *
Люди радостно заблуждаются
И упорствуют в заблуждениях.
Мы такие, как есть — что тут каяться,
И такие, как есть — к сожалению.
От надменности не отважимся
Мы признаться в своей близорукости,
Не открестимся, не откажемся
От порой очевидной глупости.
* * *
Тем клёво, кто над пропастью во ржи,
Тем хуже, кто над пропастью с камнями.
Для первых мир их ярок, хоть и лжив,
А для вторых — он тоже лжив, но сами
Его цвета угрюмы и серы.
Но, как и золотящееся поле,
Он требует, чтоб игры детворы
И в нём стерёг хоть кто-то, грел и холил.
* * *
Смерть вероятнее жизни. И
От парадокса Фе́рми
Хочется выть, оскорблять и бранить
Всех в этой пыльной таверне.
Где эти братья по разуму, где?
С кем допивать мне пиво?
Только талдычить о Караганде
Не стоит — и так тоскливо.
* * *
Самому себе скальпелем можно-де
Оперировать раны душевные,
Отделять напрочь опухоль ложного,
Резать глупости каждодневные.
Только как бы самолечением
Не создать рецидив/осложнение
И не пасть в глубину аберрации
От душевно-моральной кастрации.
* * *
Если жизнь своими тарифами
И невзгодами разнедужится,
Если думы запенятся рифмами
И идеи размытые вскружатся, —
Сочиняй, не похлопывай ушками,
Коль уж мысль биением взболтана.
Ведь у каждого третьего Пушкина
Быть должно своё истое Болдино.
* * *
Усталый мир затих без сил,
На много миль
Умолкли рощи, наступил
Сосновый штиль.
Застыли сосны и един-
ственный дубок,
Не шевельнутся ни хвоин-
ка, ни листок.
Еккл. 1, 9-10
…Нам сказано: что было, то и будет,
Что делалось, то сделается вновь —
Нет нового под солнцем! Если ж люди
Укажут вам на что-то: вот-де новь! —
Не верьте им, всё ранее случалось
В седых веках, что были прежде нас.
Нет нового под солнцем? Что ж, осталось
Искать другие солнца в этот раз.
* * *
Ветер, делающий
Из стылого лета осень,
Словно ведающий,
Что наши души просят,
Словно знающий
Глубины непостоянства,
Отрезвляющий
После вчерашнего пьянства.
* * *
Порой не стоит каждый чих
И ворох мыслей разлихих
Вплетать в свой скороспелый стих,
Но коль изыдет,
Фонтан из рифм не заткнуть,
Тогда, теряя смысл и суть,
Прёт зарифмованная жуть
И не пресытит.
* * *
Снег, вальсирующий в свете фонаря,
Появляется и исчезает, словно
Он живёт и он очерчен ровно
Блеском лампы в небе января.