— Да не обижайся ты, — замахал руками Петр. — Это же я так. Мужик-то кузнец сложный, с прибабахом. Много с железом работает, да на жаре, кислотами различными дышать приходиться. Характер у него скверный, аж жуть, а я с ним, худо-бедно, общаюсь.
— А как же он в лавке торгует? — Подивился я. — С таким норовом без штанов останешься, всех клиентов распугаешь.
— Да сам-то он не торгует. Жена заставляет, сама за прилавком стоит, да сынишка его. — О кольцах они, впрочем, мало что знают, да и привыкли к такому. Много кто кольца заказывает. Гильдия пекарей, к примеру, делает себе оловянные печатки с бубликами. Смешно вроде, да не очень. Такие кольца только пекарям высшей категории дают. Гильдия охотников имеет кольца темного металла, с волчьей головой, мол, намекают, что волка ноги кормят. Наше же — черное, с черным камнем. Приплести можно к чему угодно, да и не особо оно приметное. На солнце не блестит, воришка не позарится.
— Ладно, убедил. Постою в уголке. — Я вздохнул и направился вслед за Петром, уже тянувшим на себя тяжелую дубовую дверь лавки кузнеца.
Вот, это, я вам скажу, была лавка. Столько холодного оружия и доспеха одновременно я не видел даже в кино. Ассортимент действительно впечатлял. Стройными рядами стояли мечи и висели кинжалы, по углам были развешаны кольчуги и шлемы, отдельно на прилавках были разложены метательные ножи, кортики и кинжалы. Все блестело и играло от солнечных лучей, проникающих в лавку из оконных проёмов, и попросту захватывало дух. Местный кузнец был знатный мастер.
Пока я разглядывал все это великолепие, ко мне сноровисто подбежал мальчуган лет десяти.
— Господин что-то желает приобрести или просто интересуется?
— Интересуюсь. — Выдал я. На физиономии мальчишки тут же проступило явное разочарование. — Вообще меня интересуют ножи. — При входе в лавку Петр сунул мне в руки пять серебряных матеушей и строго приказал выбрать нож и хорошие ножны к нему.
— Нормальный нож носить на поясе не возбраняется. — Поучил он меня, — даже наоборот. Мужчина без ножа, что лошадь без ноги. Ходить то может, но крайне плохо. Не лошадь уже получается, а обуза.
— Для какой надобности нож? — Оживился парнишка, для себя видимо решив, что я покупатель, а не праздный зевака.
— Бытовой, но приличный, — Начал было я. — чтоб не тяжелый был, но и не слишком легкий, и чтоб не хлопотный. Без особых узоров, с рукоятью под ладонь. Ну и вообще…
— Понял, есть такие! — Восторженно поднял в верх палец мальчишка и стремглав бросился за прилавок, откуда, впрочем, появился почти мгновенно, неся в руках три ножа, которые и выложил передо мной. Все три ножа были примерно одинаковой длинны, но на этом их идентичность и заканчивалась.
Первый нож был изогнут в лезвии, с костяной рукояткой и навершием в форме кошачьей головы, на поверку оказался для меня чересчур легким, хоть и удобным. Второй нож оказался чересчур вычурным, за счет обилия чеканки по клинку. А вот третий — простое узкое лезвие с рукояткой обвитой полосками кожи, показался мне наиболее приемлемым вариантом.
— Вот этот, пожалуй. — Я положил нож на место. — Сколько будет стоить?
— Хороший выбор, — улыбнулся мальчишка. — Я бы тоже выбрал его. Сталь отличная, отец таких ножей всего три сделал. Они из небесного металла.
Набивает цену, усмехнулся я про себя, вспоминая указания Петра, что даже очень хороший нож больше двух серебряных матеушей, в любом случае, стоить не может.
— Ну, так сколько?
— Сам нож — три серебряных, — безапелляционно заявил малец. — Если нужны ножны, то еще пол серебрушки. Да не думайте даже. Это же небесный металл. Сносу ему не будет. Он и гибкий, он и прочный, а уж острый, аж жуть, коли наточить с толком. Мой папаша на все свои изделия гарантию дает, так что, приключись что, несите его в лавку.
— Да уж, принесешь, коли на другом конце света будешь. — Усмехнулся я, — а если он сломается во время драки с недругом или об китовый ус затупится?
— Зря вы так. — Насупился пацан. — Батя мой — лучший кузнец и оружейник во всей области. Лучше чем у него, вы уж нож точно не найдете. Разве что у гномов, но те раз в год ярмарку свою у главных ворот открывают и то на три дня. Ближайшая только месяцев через пять, так что вот.
— Ну ладно. — Я ссыпал на открытую ладонь мальчишки нужную сумму, а он с готовностью протянул мне нож в ножнах из мягкой кожи с деревянными вставками внутри.
— Пользуйтесь, господин. Уверяю, вы не прогадали.
Наконец из подсобки появился хмурый Петр и махнул мне рукой.
— Что такой смурной? — Поинтересовался я. — Не срослось что?