— День, — ответил он, не поднимая взгляда. — Уже день. И мы почти опаздываем. Я, конечно, не Денеб, но завтрак организовать могу, — Льё указал на большую тарелку посреди стола, заполненную выпечкой, — забежал в булочную по соседству, взял всякого на свой вкус. Не знаю, что ты предпочитаешь с утра.
— Фрукты, — буркнула я и полезла в холодильник. Яблоко. Ладно. — И давно ты проснулся?
— Как обычно. Часов в семь, наверное. Тебе Ден звонил, — Льё вытащил из кармана мой телефон и положил на стол.
— Почему ты меня не разбудил?! — я отложила яблоко и просмотрела сообщения. Ден справлялся о моём здоровье и просил перезвонить.
— Да зачем? Тебе нужно было выспаться, а с ним я и сам поговорил.
— Ден в курсе, что ты провёл здесь всю ночь? — я уже было набрала номер, но отложила телефон.
— Ну да, что такого? — Льё наконец-то взглянул на меня. Под его глазами залегли серые тени. Такое ощущение, что он вообще не спал. — Он — моя сущность, мы неразделимы и многое, очень многое чувствуем, так сказать, на двоих. Думаю, он не удивился ни капли.
— Как это… На двоих?
— Да не важно, — раздражённо бросил Льё.
— Нет уж! Я хочу знать.
— Я сказал не важно, значит не важно! Заканчивай завтракать и собирайся, через час заседание.
— Не надо так со мной разговаривать! — я встала и злобно швырнула недоеденное яблоко в мойку.
— Не то что? — он тоже поднялся, захлопнув блокнот.
Я хотела ему ответить довольно резко, но не успела — зазвонил телефон. Ден.
— Ну, ответь же. Любимый Денеб звонит, — криво улыбнулся Льё и, обогнув меня, вышел.
Пару секунд я тупо смотрела на экран мобильного, а потом всё же сняла трубку.
— Ада?
— Да, я.
— Как ты?
— Ден. Ден! Хватит. Я не могу каждый день отвечать на одни и те же вопросы! Я — нормально! Мне легче. Всё.
— Ясно. Привет Льё.
Денеб повесил трубку, а я так и осталась стоять, не понимая, что это было. Зачем накричала на него, почему чувствовала невероятное раздражение из-за его заботы, да и из-за присутствия Льё? Может, дело в том, что сегодня мне придётся лицом к лицу столкнуться с Сёртуном? Не в силах размышлять на эту тему, я вернулась в комнату и вытащила из шкафа все вещи, которые там были, пытаясь отыскать то, что можно надеть в суд.
Льё тихо вошёл в комнату и наблюдал за мной, прислонившись к стене. Я нервничала всё больше и откидывала одну вещь за другой, мне ничего не нравилось, да и вообще не хотелось никуда идти.
— Надень что-нибудь простое. Фениксы любят вычурность, а ты не будь такой, — прокомментировал мои метания Льё. — Вон та юбка синяя плиссированная хороша, а к ней блузка. В шкафу висит одинокая. По цвету как раз подойдет к моему костюму, будет выглядеть эффектно.
— Тебе бы только выделиться, да?
— А почему нет? Уж лучше выделяться элегантностью, чем вычурностью. Эти ваши мантии с огнём или кричаще-модные шмотки. Отвратительно. Сёртун наверняка будет пытаться показать себя гордецом и приверженцем традиций, поверь мне.
— Плевать.
Я надела то, что сказал Льё, собрала волосы в небрежный хвост, даже не расчесывая, и направилась к выходу.
— Едем?
— Едем, — ухмыльнулся Льётольв, прихватывая меня под руку.
Зал заседаний находился в архиве, при входе в который рамка оповестила всех о том, что в здании находится меченый Феникс. Меня чуть передернуло от неприятных воспоминаний, но Льё выглядел полностью удовлетворенным, даже гордым, ведя меня под руку к широкой лестнице. Видя его, служба безопасности не решилась подойти к нам. Под пристальными, осуждающими взглядами присутствующих, мы поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь, в Будапеште, архив был несравнимо меньше, чем в Москве, но только внешне. Основные этажи уходили вниз, под землю, административным же хватало небольшого двухэтажного особняка века восемнадцатого, наверное.
Комнату, в которой проходило заседание, сложно было назвать залом суда. Обычный рабочий кабинет с большим столом перед окном, двумя узкими диванами по бокам, среди стен, заставленных книжными стеллажами, а посередине — небольшой журнальный столик и несколько стульев, хаотично расставленных на тёмно-зелёном ковре.
Нас ждали. За столом сидел Судья, и при взгляде на строгое лицо, я вдруг вспомнила, что звали его Марсель. Такой он весь был холёный, выглаженный и надушенный, что вызывал чувство тошноты. Модный красавчик Мот устроился на подоконнике, кокетливо покачивая ногой, на краю стола расположился с сигаретой Саша — этого экзистенциалиста, любителя классических костюмов по фигуре, кажется, знали все. По силе мог сравниться с Льё, но слыл добряком. О его искажениях ходили легенды, настолько они были изящны и красивы. Я же считала его несколько инфантильным, увидев пару раз в работе. Создавалось впечатление, что ему неинтересно то, что он делает, поэтому всяких бесов-пакостников и сильные влияния он устранял лениво. А все думали, что это изящество.