. Существует представление, что любовь сама по себе служит волшебным источником счастья; иллюзия эта, по закону существования всех иллюзий, заканчивается разочарованием. Получая все меньше внимания и любви со стороны своего партнера, женщина пытается сказать об этом прямым текстом, жалуется, неумело или умело манипулирует эмоциями, добивается временной передышки, но чаще и чаще встречая грубость и непонимание, отвечает вспышками разрушения.
15.7 Доведенная до отчаяния от горя, в случаях наиболее грустных, женщина превращается в ведьму. В старинных инкунабулах ведьма представляется женщиной старой и безобразной, разрушающей жизнь из одного удовольствия мстить за свое безобразие.
15.8 В реальности, прямо напротив, можно встретить женщин прекрасных и менее красивых, непременно уделяющих много внимания своей внешности; их голос сладок, а следы слез не видны посторонним. Их поведение, как правило, корректно, а слова и поступки разумны. Они могут быть замужними или одиноки, иметь детей или нет. Невроз может быть неприятным воспоминанием прошлого, гораздо реже он присутствует в настоящем, но тщательно скрывается. Они ничем не похожи на ведьм со средневековых картинок; они не хотят никому зла и всей душой жаждут счастья.
15.9 Счастье, однако, не доступно им, как и покой; эти женщины становятся источником разрушения.
Разрушение проистекает из них, как яд, это не активное разрушение окружающего мира, но патологическая бесплодность, невозможность актуализировать чужую жизнь, сколько бы сил в это не было вложено.
15.10 Счастье в человеческой жизни — понятие крайне непостоянное, знание о том, как проживать периоды невротизма и отсутствия любви, весьма малодоступно в мире патриархальных деформаций. С уверенностью можно сказать, что практически все женщины проходят разрушительные периоды. Тем не менее, женщины святые, матери всего сущего, встречаются гораздо чаще женщин разрушительных, живого воплощения зла. Процент дьявольских женщин, женщин бесплодных, невротических или просто уставших, прямо показывает, каково отношение мужчин к своим женам в том или другом обществе. Состояние бесплодности редко приобретают патологическую форму; однако надо признать, что этот феномен существует.
15.11 Наиболее склонны к такому бесплодию женщины, чьи матери не были счастливы в любви.
15.12 Здесь мы касаемся самого сокровенного и трагического момента — несчастливые женщины порождают цепь несчастливых жизней.
15.13 Однако и этот феномен имеет свое условие — только женщина, несчастливая в любви, но создающая образ благополучия, является источником смерти в отдаленном времени.
15.14 Именно у таких матерей дочери не достигают женской реализации; в семьях у этих женщин тема женского счастья не обсуждается, либо обсуждается в терминах фальшивых и слабо пригодных к использованию. Воспитанные в отсутствии сокровенного знания о обязанности женщины быть счастливой в любви, лишенные инструментов построения этого счастья, дочери в таких семьях не выполняют свою женскую работу, не овладевают навыками женской силы и благодати.
15.15 Фактически, они в состоянии искать только то, что восприняли от своих матерей — внешнего благополучия, они просто не знают о том, что может быть иначе.
15.16 В семьях, где матери активно несчастны, где женщины не скрывают своего горя, раздражения, невротизма и недовольства, жизнь может превратиться в ад; тем не менее, дочери в таких семьях знают, что счастье существует и что его надо искать; их позиция может быть невротична и болезненна, но не бесплодна.
15.17 Бесплодные женщины, дочери несчастливых матерей, с детства получают урок замещения: отсутствие счастья замещается получением удовольствий, вместо золота внутреннего, символически обозначающего Солнце и импульс жизни, они сосредотачиваются на поклонении золотому тельцу. Входя в это колесо потребления, они фиксируют прочную базу для непрерывного невротизма.
15.18 Такое состояние души является полной инволюцией женского начала, вместо триады счастье–сила–благодать здесь действует триада отсутствие счастья–невротизм–разрушение.
15.19 В чистом виде этот тип встречается исключительно редко; самая бесплодная земля в состоянии питать хотя бы немного жизни; женщины, по настоящему мертвые, воплощенные зло и смерть, встречаются только в средневековых легендах. Тем не менее, образ этот чрезвычайно устойчив в общественном сознании. Вместо благодати, которой наделено женское существо, патриархальный фольклор концентрируется на стяжательстве и эгоизме низких проявлений женского духа.