— Семён Савельевич, я понимаю ваше профессиональное любопытство, но увы, не могу допустить вас к этой тайне.
— Я недостаточно компетентен? — попытался угадать Пивоваров.
— Не в этом дело… — покачал головой Остапов.
— А в чём тогда? — развёл руками главврач.
— В том, что вы склонны к употреблению спиртного. Каждый, кто получает доступ к сверхсекретным медицинским разработкам, проверен нами по всем пунктам, а вы вряд ли пройдёте проверку именно из-за вашего пристрастия к зелёному змию.
— И как теперь быть? Больница так и будет молчаливо предоставлять помещения и оборудование?
— Скажите, вам сколько осталось до пенсии?
— Ах вот вы о чём… — потупился Пивоваров. — Полтора года, а что?
— Есть мнение перевести вас в другой районный центр главврачом. В Кантемировке, что Воронежской области…
— Я знаю, где это, — усмехнулся главврач. — Сам родом оттуда.
— Тогда в чём проблема? Вам не всё равно, где дожидаться пенсии?
— И что, прямо вот так, одним росчерком пера? — горько спросил Семён Савельевич.
— Именно так, одним росчерком пера, — подтвердил полковник.
— А кто будет вместо меня здесь?
— Игорь Станиславович Голиков, перспективный врач-кардиолог, — полковник повернулся на скрип половицы. — Да вот и он сам.
— Игорь Станиславович сегодня вытащил с того света троих почти безнадёжных больных, — проинформировала обоих Ермакова. — У него руки даже не золотые, а бриллиантовые.
— Вот видите, Семён Савельевич, — иронично пожал плечами чекист. — Человек уже зарекомендовал себя… так что для всех будет здорово, если каждый станет занимать соответствующую должность.
— Сколько вы даёте мне времени для отъезда? Сутки? — обиженно засопел Пивоваров.
— Ну, зачем же так кардинально? — усмехнулся Остапов. — Думаю, что недели будет достаточно. Заодно введёте коллегу в курс общих дел больницы. А мы вам поможем с переездом на новое место жительства.
— У меня там ничего не осталось… ни кола, ни двора… — грустно покачал головой Семён Савельевич.
— Я же сказал — МЫ. ПОМОЖЕМ, — с нажимом произнёс Александр Петрович. — Я уполномочен проинформировать вас, что ваш отчий дом выкуплен, отремонтирован и готов к встрече с вами.
— Благодарю! — Пивоваров от неожиданной новости радостно всполошился, встал и с чувством пожал руку полковнику. — Не думал я, что вновь вернусь в отчий дом…
— Зато мы об этом позаботились.
Обеденное время немного помешало планам Голикова — он планировал быстро забрать вещи из номера, а попал на его уборку. Но нет худа без добра — за это время Ермакова провела его по нескольким магазинам Рябиновска для покупки предметов первой необходимости в квартиру, отданную новоиспечённому главврачу местной больницы. И уже загруженного сумками, чемоданами и авоськами Игоря Станиславовича отвезли к месту его нового проживания. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной между жильём Невских и Ермаковой. Катя с Алексеем уже освободились и теперь помогали въехать новому соседу.
Голиков с недоумением смотрел на весь бедлам, устроенный его соседями, и не понимал… Не понимал, как он жил раньше один, без друзей, без родственных душ… Потом бедлам плавно перерос в упорядоченное размещение кастрюль и сковородок, стаканов и тарелок по своим законным местам, а дальше две хозяйственные представительницы прекрасного пола накрыли стол.
В разгар торжества в квартире раздался звонок. Приехавший полковник отвлёк, говоря канцелярским языком, ответственного квартиросъёмщика от торжества, вручив ему не только официальные документы на квартиру, но и взяв подписку соответствующего уровня. Как только дверь за ним закрылась, обе — Татьяна и Катя, начали вводить Голикова в курс изменившейся реальности.
Именно с этого момента Игорю стали понятны большинство моментов, ранее вызывавших внутреннее противоречие, а уж известие о том, что Катя вышла замуж за потомка вообще выбило его из колеи.
— Игорь, ты чего молчишь как рыба? — усмехнулась Ермакова.
— Перевариваю поступившую информацию… но, боюсь, что у меня настанет несварение… правда, не знаю чего — желудка или мозгов…
— Пф! — громко фыркнула Катя. — Это он ещё не всю технику видел!
— Катя, перестань! Опять ты за своё…
— Не опять, а снова! Пусть твой дражайший Игорь Станиславович привыкает к новой системе мышления. Кстати! А его будем проводить через кибершлем?
— Не надо меня через шлем водить, — жалобно проговорил Голиков.