Вера Краас хладнокровно расстрелял флагманский глайдер, когда десятка Арраха возвращалась на базу после тяжёлого столкновения с триариями – самыми опасными нападающими противника.
Это неотёсанных велитов, горохом сыпавшихся из подпространства, отстреливали как стайки непуганых воробьёв и пачками брали в плен. Гастаты приходили группами поменьше и кое-что умели. Но схватка с десяткой клиптианских триариев была настоящей игрой со смертью.
Вражеский ловец сел Лэми на хвост и, несмотря на все её хитрые увёртки, упрямо сокращал расстояние. Вторил каждому движению, будто мысли читал. Ему почти удалось захватить её глайдер магнитной ловушкой.
Ушла в последний момент.
Остановившись на последнем витке спирали, резко потянула вверх. Враг не успел среагировать и оказался в перекрестии виртуального прицела. Этот спёкся, но бой продолжался.
Команде едва удалось вернуться на базу без потерь.
Вышли в исходные точки над низкой атмосферой Луны. Ждали сигнала, чтобы отдать корабли на волю гравитационных уловителей посадочных шахт.
Ничто не предвещало беды.
Миг, когда лазерный луч, испущенный от глайдера Крааса, вспорол капитанский флагман, в доли секунды оставив от машины сгусток пылающей плазмы, запёкся в памяти выжженным клеймом.
Почему защитное поле корабля не отразило заряд «своих»?
Этот вопрос до сих пор не давал покоя. Аррах не мог просто так отключить контур. Если во время боя глайдер получил повреждения, капитан должен был сообщить об этом на базу и увести неисправную машину на запасную посадочную площадку, но ничего подобного не было.
Безнаказанность Крааса приводила в отчаяние.
Убийцу обвинили в преступной халатности и сослали в штрафной батальон в текущем звании старшего лейтенанта.
Лэми не раз пожалела, что повинуясь мгновенному чувству, встала между Краасом и жаждущей мести командой. Выбравшись из посадочных боксов, ребята мчались к убийце. Их перекошенные лица не оставляли сомнений в том, сейчас будет.
Но Вера даже не пытался скрыться, стоял и спокойно ждал расправы.
Вот и бросилась наперерез, но Краас одним движением отшвырнул защитницу в сторону.
– Стоять! – сотряс стены громоподобный, замораживающий рык комэска Рокко Гримма, невесть какими судьбами оказавшегося в посадочном отсеке.
Озверевшие парни замерли, словно натолкнулись на невидимую стену.
– Смир-р-рно! – взревел командир.
Лэми вскочила на ноги и вытянулась во фрунт вместе со всеми. Пошатнулась, когда на запястьях Веры защёлкнулись наручники. Рокко не дал упасть. Лэми билась в его руках, силясь выдохнуть застрявший в горле комом крик.
Глядя на неё, осиротевшие парни цедили сквозь зубы страшные ругательства.
Боевая десятка на время превратилась в восьмёрку.
Потом пришлось обучать новичков и воевать уже с ними.
Но как воевать!
Последние годы войны команда Лэми Аррах не знала поражений. Удивительно, что взрослые мужики признали её главенство и поддерживали смелые решения, иногда на грани самоубийства. Это теперь хитрые тактические приёмы Лэми Аррах преподают в академии, а тогда…
На боевом дежурстве горевать по мужу возможности не было, но когда возвращалась в каюту, где они с Аррахом прожили вместе всего три недели, хотелось не плакать – орать.
– Милая, ты в порядке? – застал врасплох приятный женский голос.
Разглядев на экране инкома маму, Лэми смутилась, соображая, как могла пропустить вызов по личной связи.
– Конечно, мам. Просто немного устала. – Пришлось изобразить на лице благодушную улыбку.
Мама кивнула – не заметила фальши, или сделала вид? Ведь они почти не знают друг друга.
В детстве, пока увлеченные наукой родители годами работали на орбите, их с братом воспитывала незамужняя тётка, работавшая клоунессой в столичном цирке.
Тётя Мина была особа эксцентричная, зацикленная на себе. Она не умела сюсюкаться с малышами. Чтобы не болтались без дела, пристроила детей в цирковую секцию акробатики.
Пятилетняя Лэми была пухленькой и неуклюжей, а наделённый природной гибкостью Гай, напротив, делал успехи и не уставал насмехаться над младшей. Лэми долго терпела издёвки, но когда брат при всех обозвал её жирной каракатицей, побежала жаловаться тётке.
– Вот глупый мальчишка, – улыбалась та, утирая ей слёзы. – А ты разозлись, докажи, что это неправда.
И Лэми разозлилась. Очень сильно.
Спустя несколько лет, летая на полотнах под куполом цирка, дуэт юных воздушных гимнастов творил чудеса.