Два дня спустя, когда папа и Джордж еще не поднялись наверх из магазина, а остальные не вернулись с работы, телевизор с антенной и всем прочим уже стоял в большой гостиной. Выглядел он очень красиво. Альф Стокс лично показал маме и Уне, как с ним обращаться, и ушел только тогда, когда удостоверился, что они обе включают и выключают его правильно. Обучились они этому не сразу, потому что мама очень волновалась. Когда Альф Стокс ушел, мама и Уна посмотрели друг на друга и, хотя пора уже было готовить обед для Джойс и мужчин, решили сначала минут десять посидеть у телевизора. Уна смело включила его, и они увидели старый ковбойский фильм, не совсем в их вкусе, но все-таки это было замечательно — смотреть его вот так, прямо у себя в гостиной. Фигурки людей были крошечные и иногда расплывались, а голоса громыхали, как у великанов; это, конечно, сбивало с толку, но все-таки они посмотрели фильм минут пятнадцать, и потом мама сказала, что надо готовить обед, иначе будет скандал. Уна хотела оставить телевизор включенным, но мама сказала, что незачем его зря жечь. Его выключили, когда Питер-старожил рассказывал шерифу о проделках местных конокрадов.
Уна стала накрывать на стол, а мама занялась треской. Несколько минут обе молчали. Потом мама вдруг посмотрела на Уну так, словно хотела ей сказать что-то важное, но не знала, с чего начать. И Уна тоже взглянула на нее, не говоря ни слова. Наконец мама спросила:
— Уна, ты не заметила там такого маленького человечка — ну, в последней сцене, с шерифом?
— Ну так что? — Уна принялась резать хлеб.
— Ты ничего не заметила?
— Раз уж ты спрашиваешь, то — да, заметила. — И она продолжала резать хлеб.
— Что же ты заметила?
— Мне показалось на одну секунду, — сказала Уна удивительно спокойным тоном, дорезая батон, — что он очень похож на дядю Фила. Ты это имела в виду?
— Да, — сказала мама, — и от этого меня прямо-таки перевернуло.
— Это просто… ну… совпадение, — сказала Уна. — Что же еще?
— Хватит хлеба, — сказала мама. — Он зачерствеет, если нарезать слишком много. Дай-ка мне губку из консервной банки. Ладно, я сама возьму. Ты говоришь, совпадение! Да, конечно, а все ж таки у меня даже дух перехватило. Я им ничего не скажу, Уна. Они только смеяться будут.
— И Джордж тоже. А потом он мне скажет, что хватит с него дяди Фила. Так что и я не буду ничего говорить. — Уна помолчала, потом спросила: — Кого ты хочешь пригласить сегодня на телевизор?
— Вот все соберутся — и решим, — гордо ответила мама.
Как она и предполагала, когда все собрались, начался спор. Джойс и Стив высказались в пользу развлечения на весь вечер. Уна робко поддержала их. Папа и Эрнест были решительно против этой идеи, которую они считали глупым расточительством. Они хотели устроить из телевизора нечто вроде театра, чтобы каждый сидел на своем месте за несколько минут до начала выбранной программы, а потом бы гасили свет и говорили «тише, тише» и всякое такое. Джордж Флеминг находил, что это, пожалуй, уже слишком, но он тоже возражал против непрерывного зрелища. Он указал, что надо выяснить, сколько человек может с удобством расположиться в комнате — так, чтобы хорошо видеть экран. Джордж и Стив занялись подсчетами и в конце концов пришли к выводу, что можно втиснуть дюжину, если притащить сюда старый диванчик и использовать его в качестве бельэтажа. Тем временем женщины заспорили о том, кого позвать сегодня, но папа при моральной поддержке Эрнеста занял, как он выразился, твердую позицию и объявил, что в первый вечер будут только домашние. Склонный к пессимизму Эрнест сказал, что следует хотя бы в течение одного вечера проверить, как работает телевизор, чтобы не попасть в дурацкое положение.
Сперва мама была разочарована, но после того, как они вымыли посуду и убрали со стола и Джойс, на этот раз оставшаяся дома, с помощью Стива расставила стулья перед телевизором, мама почувствовала, что смотреть передачу просто в кругу семьи тоже очень неплохо и уютно. Джордж, получивший в магазине техническую консультацию у Альфа Стокса, по-хозяйски взял на себя управление телевизором, и папа, которому временами становилось невмоготу от Джорджа, шепнул маме, что не следовало поручать ему эту покупку, потому что теперь он ведет себя так, будто это его телевизор. Но в общем все уселись — папа и Эрнест с трубками, Уна и Джойс с конфетами, — и экран ярко замигал перед ними. Поспорили о том, сколько света должно быть в комнате, и в конце концов выключили круглую висячую лампу и оставили торшер сбоку. Изображение на экране стало ярким, четким и красивым.