Облака заволокли солнце, волны поднимались над поверхностью моря. Сэнди удалось поймать всего трех крабов. Обидно. В следующий раз она наплюет на все и пойдет к Красным скалам. Девушка потерла ссадину на ноге. Может, позвать с собой Брайда? Да нет, не стоит. Он, чего доброго, решит запретить ей появляться там, мотивируя это заботой о ее же безопасности. Наверное, она не совсем нормальная. Ведь когда любишь, то стремишься разделить с любимым человеком все, быть рядом с ним каждую минуту. А она нашла себе место, куда может сбегать от него и от всех остальных, и довольна этим несказанно. Это плохо? Наверное, ей следует прекратить это.
На руку ей упала капля воды. Сэнди подняла лицо к небу - черт, неужели дождь? Вторая капля упала ей на щеку, но, как выяснилось, она была последней. А дождь бы не помешал, давно уже не было.
Возвращаясь домой, она продолжала хмуриться, и настроение это почти полностью соответствовало погоде. Ветер бросал ей в лицо пыль, заставляя поминутно моргать и тереть глаза. Все у нее не как у людей. Если Брайд сделает ей предложение, она скажет "да". Мама и дядя будут не против. Она выйдет замуж в маленьком храме Дариты. На ней будет белое платье и венок из красных цветов. Потом родит ребенка. Нет, двух. Будет торговать в лавке и воспитывать детей. Брайд будет возвращаться домой, а она - готовить ужин к его возвращению. Обычная, нормальная орунианская семья. Все так живут, и все счастливы. Значит, и она будет счастлива. Забудет про Райскую бухту. Про космический корабль. Наверное, он вечно будет лежать там. Может, ее дети найдут его когда-нибудь и будут так же, как она сейчас, тайком бегать в запретное место.
Не стучась, она распахнула дверь лавки. Мать вскинула глаза и тут же опустила, увидев, что это не покупатель, а дочь.
- Здравствуй, - Сэнди подставила ногу, чтобы дверь не хлопнула слишком громко, и скинула с плеча сумку. - Я тебе нужна?
- Нет, сейчас нет.
- Тогда я домой?
- Иди, - мама казалась чем-то встревоженной. - Да, Сэнди, у дяди сейчас гость, так что ты… ну, сама понимаешь. Будь повежливей.
- Может, мне подождать, пока он уйдет? - с иронией полюбопытствовала Сэнди. Но Майтора покачала головой.
- Нет, иди. Погода неприятная, правда?
- Отвратительная. Пока, мам.
К дому Сэнди приближалась медленно, пытаясь углядеть что-нибудь, указывающее на присутствие чужого человека. Ничего не было. Пешком пришел? Если да, то это просто какой-то знакомый дяди из соседнего поселка, а если нет - значит, приехал на наемной повозке из города, и Сэнди его не знает.
Осторожно приоткрыв дверь, Сэнди окинула взглядом кухню и прихожую. Ага, вот куртка незнакомая висит. Значит, гость - мужчина. Из комнаты дяди долетали приглушенные голоса. Сэнди громко протопала на кухню, чтобы никто не говорил потом, будто она подслушивала. Голоса на миг смолкли. Затем дверь открылась, и из комнаты выглянул Лайтол.
- Это ты? - зачем-то спросил он, хотя прекрасно видел, что перед ним Сэнди. - Уже вернулась?
- Ага.
- Хорошо. Приготовь ужин. Кстати, у меня гость, так что не беспокой нас, понятно?
Сэнди кивнула, разжигая огонь в очаге. Приготовь, подай, не беспокой. Все нормально. Лайтол был настоящим главой семьи, хотя Сэнди не слишком-то любила его, брата своего давно погибшего отца, который взял под опеку Сэнди и ее мать много лет назад. Лайтола уважали в поселке, он слыл человеком суровым, но справедливым. Будучи старшиной у рыбаков, он пользовался заслуженным авторитетом, многие искали у него совета и помощи.
Ворча про себя, Сэнди покрошила овощи в горшок и закрыла его крышкой. Она совсем не любила дядю, что уж греха таить. Ее тихая, покорная судьбе мать с радостью приняла его власть, потому что не мыслила семьи без твердой мужской руки. А Сэнди сразу же взбунтовалась, но бунт девочки был очень быстро подавлен. Она подчинялась дяде и по мере сил слушалась его - но не более. За отца она его не держала, как, впрочем, и он ее не считал дочерью. Он был строг с Сэнди и старался контролировать ее жизнь, прибегая иногда и к порке. В ответ девочка начала осваивать искусство лжи, поэтому если она и делала что-нибудь запретное, то почти никогда на этом не попадалась, а вольнодумство свое аккуратно скрывала.
Расставив на подносе глиняные миски с едой, она постучала в дверь дядиной комнаты и, дождавшись разрешения, вошла внутрь, опуская глаза, как требовали того приличия.
- Это Сэнди, моя племянница, - представил ее гостю Лайтол. - Сэнди, это мой друг Патрик Лоуренс.
Девушка подняла глаза, произнося необходимые слова приветствия. Гость оказался мужчиной лет сорока, высоким, с чуть тронутыми сединой черными волосами и темными цепкими глазами. Глаза это впились в Сэнди так, что она почувствовала себя неуютно и сочла за лучшее поспешить сервировать стол.
- Красивая у тебя племянница, - заметил Патрик, будто самой Сэнди сейчас в комнате не было. Лайтол кивнул, слегка нахмурившись, и Сэнди испытала весьма неприятное ощущение - будто по руке пробежала ядовитая сороконожка.
- Я вам еще нужна? - осведомилась она.
- Нет, - отрывисто сказал Лайтол, - иди.
Она вышла, плотно закрыв за собой дверь. Что за дела у ее дяди с этим типом? На редкость отвратительный человек. Поскорее бы он убрался.
Примерно через полчаса она снова зашла убрать посуду. Патрик с дядей о чем-то спорили, причем дядя явно проигрывал. Сэнди уже взялась за ручку двери, придерживая другой рукой поднос с грязной посудой, как вдруг Лайтол встал.
- Сэнди, - сухо сказал он, - приготовь комнату для Патрика. Он останется у нас на несколько дней. Ты поняла?
- Да, дядя, - склонила голову Сэнди, в душе шипя не хуже дикой кошки. Вот уж повезло! Это значит, ей теперь каждый день придется готовить для него, убирать… Хотя нет, этим и ее мать может заняться. Но придется демонстрировать беспрекословное послушание и покорность дяде, а вот это было для Сэнди самым неприятным. Одно дело - унижаться наедине, но совсем другое - при чужом человеке. Здесь, в поселке, все ее знали и относились к девушке доброжелательно, но гость приехал из города, где нравы были строже и женщины должны были вести себя гораздо смиреннее и почтительнее, чем в таких маленьких поселках.
Она свалила посуду в наполненную теплой водой деревянную бадью и начала скрести ее, не дожидаясь, пока остатки еды пристанут намертво. Ничего. Завтра она уйдет на море с рассветом и вернется только поздно вечером. Поплавает в Райской бухте… Пока что она еще будет туда ходить. Вот после свадьбы - все. А сейчас можно еще немножко поиграть с огнем. Сэнди прекрасно понимала, что ее похождения могли очень плохо закончиться, но это захватывало. Она очень тщательно конспирировалась и ни на минуту не теряла бдительности, когда отправлялась на Красные скалы.
Из комнаты вышел дядя и несколько минут стоял, наблюдая за девушкой. Она старательно не замечала его, целиком сосредоточившись на мытье посуды, но слухом и боковым зрением улавливала практически все его движения.
- Сэнди, - наконец сказал он, - ты ведь знаешь, как надо вести себя с гостями?
- Да, - коротко ответила Сэнди, не поворачивая головы.
- Я надеюсь, ты будешь соответствовать приличиям.
Это высказывание Сэнди нашла риторическим и ответом не удостоила.
- И я надеюсь, - Лайтол кашлянул, - надеюсь, ты не позволишь себе ничего лишнего.
Сэнди кивнула, по-прежнему не поднимая головы.
- Ну и вообще… знаешь, лучше бы тебе поменьше показываться ему на глаза. Не надоедай. Погуляй там, с друзьями походи…
Он опять прочистил горло.
- Ты поняла?
- Да, дядя.
- Ну вот и умница.
Сэнди вытерла с лица случайные брызги. Дядя был чем-то обеспокоен. С чего бы это? Какие-то дурные известия? Сэнди не знала, что за дела у дяди в городе, поэтому и о его неприятностях представления не имела. Кажется, Лайтол выступал посредником при каких-то продажах - это она вывела из обрывков разговоров дяди и рыбаков. Лайтол считал, что дело и женщины - понятия несовместимые, поэтому никогда не разрешал Сэнди присутствовать при таких разговорах, но ведь присутствовать и пройти мимо - это разные вещи. Любопытство Сэнди заставляло ее подслушивать, но все разговоры были настолько скучными, что девушка никогда не забивала ими голову.