– Проспала, – говорит тетя Поля.
– Заболела, – отвечаю я, перенимая ее тон. Ночью меня несколько раз вырвало, и хотя причиной была вовсе не инфекция, я сижу, закутавшись в одеяло, потому что отчаянно мерзну и потею одновременно.
– Иди поешь.
Мысль о еде вызывает очередную волну дурноты. Я встаю и, покачиваясь, начинаю натягивать джинсы – от них мне тоже предстоит избавиться, но не раньше, чем я куплю новые.
Тетушка стоит в проеме двери, уперев руки в бока.
– Ну и куда ты, раз заболела?
– В колледж. Я сегодня доклад должна была делать. Нужно предупредить, что не сделаю, иначе подведу всю группу. Еще я… – И комната, и тетя перед моими глазами нежно покачиваются. Это даже приятно. – Потеряла ключи. Вы ведь сегодня дома?
– А я все думала, признаешься или нет. Хорошо, что забрала вчера дубликаты.
Она уходит и возвращается со связкой. Вот я и обрастаю приметами новой жизни.
– Спасибо! Можно одолжить у вас мелочь на проезд?
– А проездной?
– Тоже потеряла, – говорю я, всовывая ногу в штанину.
– Да как же так-то?!
Но мне слишком плохо, чтобы жаловаться. К тому же, жалости тут явно не дождешься. Поэтому я достаю из сумки пакет и заталкиваю в него бо́льшую часть одежды, а оставшееся прячу в сумку. Где рынок, я отлично помню – мы проходили мимо него вчера утром, по дороге с вокзала. Что-нибудь подходящее там точно найдется. И не забыть про куртку. Хотя бы ботинки можно оставить – их я купила себе сама.
Уже в прихожей тетя Поля протягивает мне ровно тридцать шесть рублей.
– Тебе за квартиру-то платят?
– Платят.
– Вовремя платят?
– Вроде, вовремя.
Понятно, к чему она клонит, но эти несчастные тридцать шесть рублей не способны пробудить во мне чувство вины. Я просто кладу их в карман.
– Хорошо. Иди. В дверь не звони – я лягу спать.
– У вас кран течет, – говорю я, прежде чем захлопнуть дверь. – Вызовите сантехника, деньги отдам.
Давно мне не бывало так отвратно физически и так легко на душе. Я шагаю, едва ли не приплясывая, не замечаю даже отсутствия музыки – мне больше нечего ею глушить. Внутри и так тишина: я точно знаю, что нужно делать.
Я собираю новую себя, мимикрирую под город, расширяю и углубляю свою тишину, чтобы в нее заглянуть: она сродни той, что бывает ранним утром в спальне – такая же теплая, неподвижная, с запахом сна, вот-вот готовая взорваться трелью будильника и наполниться голосами и ароматом кофе, но пока еще нет, пока нет, наслаждайся отсрочкой. В этой тишине я брожу по рынку с удовольствием, какого не испытывала ни в одном из торговых центров. Сама себе хозяйка, Майя Зарецкая примеряет черные джинсы – предыдущие тут же отправляются в пакет, и длинный джемпер цвета насыщенного вина, мягкий, как объятия. Пересчитывает сдачу и радостно приобретает еще и короткий пуховик. Оставшиеся деньги уходят на яркую шаль для тети Поли, достаточно теплую, чтобы растопить ее ледяное сердце.
Навьюченная мешками с одеждой, я доезжаю на автобусе до остановки «Универсам» и сразу подхожу к кавказскому ресторану. Как я и надеялась, «Яна» с картонкой наперевес дежурит на боевом посту.
– Это вам.
Она округляет глаза, но не спешит забирать у меня сумки, и я ставлю их прямо на асфальт.
– Там вещи. Платья, свитера, куртка. Дорогие и почти новые. Если вам они не нужны, продайте, а деньги потратьте на Яну.
И поскольку она продолжает молчать, явно не уверенная в том, следует ли радоваться столь странному подношению, я разворачиваюсь, чтобы вернуться на остановку, но запахи шашлыка и чего-то, похожего на суп харчо, из ресторана, заставляют мой измученный пустой желудок подать голос. К тому же, здесь принимают безнал.
– Спасибо, – робко звучит за спиной, и я улыбаюсь отражению женщины в стеклянной двери с наклейками «Visa» и «Mastercard».
– Разрешите угостить вас кофе?
Когда перед нами оказываются две тарелки с хачапури – прекрасными хачапури по-аджарски в форме лодочки с разбитым сверху яйцом – я с трудом подавляю стон. Они пахнут обещанием рая. Они и есть рай. Не дожидаясь, пока остынет, я отламываю обжигающий кусочек теста, макаю его в желток и отправляю в рот. Глотаю, почти не жуя, запиваю кофе и проделываю все это снова. Женщина сидит передо мной, слегка склонив голову, и не притрагивается к еде.
– Это очень вкусно, – уверяю я. – Попробуйте!