Так я услышала от тети Поли, а теперь пересказываю Маше – тоже не впервые.
– Ужас, – говорит она и зябко ежится. – А про Илью слышала?
– Что про Илью?
Страшно мерзнут руки, даже перчатки не помогают. В Москве я видела на колясках специальные муфты – такие мохнатые рукавицы, которые крепятся к ручке. Мне нужна муфта. Маша тоже дышит на пальцы, прежде чем ответить.
– Ну, что их всех сначала убили, а потом уже пустили газ. И Митя твой не случайно на улице в коляске оказался.
– Слушай, газом у них действительно всегда воняло.
– Но если это правда… – Она затягивается и передает мне «айкос». Я не разрешаю ей дымить обычной сигаретой рядом с Митей даже на прогулке. – Если это правда, то следующий на очереди – Джон.
– При чем тут Джон?
– Скажи честно – это ты их убиваешь!
Довольно злая вышла шутка. Можно разлучить девушку с убийцей, но вывести убийцу из девушки не получится никогда. Так, кажется, говорят?
– Прости, я не подумала, – поспешно исправляется Маша. – Хотела сказать, что все это похоже на месть. Видимо, они выбесили само мироздание.
– А где сейчас вообще Джон?
– Не знаю. Давно его не видела. В царстве своем сидит, наверное, или как он это называет?
– Владения.
– Ха! Но в онлайне появляется, значит, живой. Мать Вики на него заяву написала о доведении до самоубийства.
– Да ладно! Серьезно?
– Она в курсе про магию и вот это всё из твоего подкаста. Так что да, вполне серьезно.
Нам пора возвращаться: тетя Поля должна сменить меня на дежурстве с Митей, а я – ехать за ползунками, чепчиками, шапочками и зимним конвертом. Сюда же входит все для купания, минимальный набор игрушек и так, по мелочи. Если честно, предвкушаю эту суету. Сама не вышла из возраста, когда вопишь при виде маленького костюма единорога или шампуньки с Олафом из «Холодного сердца». Сдав Митю бабушке, я натягиваю наушники поверх теплой шапки, прощаюсь с обоими и выхожу из подъезда – лавочка пуста, ее даже протерли от крови: на асфальте темнеет пятно с шлепком пены.
Месть. Маша права – именно так все и выглядит. Вот только я никому не говорила о том, что произошло в гараже, и не называла имен. А если бы называла – в Красном Коммунаре нет никого, кто хотел бы отомстить, даже закончись все моей смертью.
И все-таки я выхожу из автобуса, не доезжая до нужной остановки. Возле колледжа, двери которого сегодня закрыты. Выходной. Утром там будет две фотографии в траурных рамках. Прохожу через скверик мимо недостроенного спортивного зала, узкая улочка с трехэтажными желтыми домами. Деревья, похожие на торчащие из земли руки со сжатыми кулаками. Наконец, мостик, заброшки гаражей: я просто предупрежу его, и все. Он, разумеется, не поверит – я и сама себе не верю… Но если это дело рук человека, у Джона есть шанс. От мироздания, конечно, не скроешься.
Вагончика нет.
Я подбегаю и рассматриваю проплешину в том месте, где он был – вагончика нет! – и следы исполинских протекторов, отпечатавшиеся в грязи, – сгинул, пропал, испарился, – подцепили краном и увезли в неизвестном направлении, впрочем, нет, вполне известном – судя по колее, через пустырь напрямик, а дальше – кто знает?
Давно пора.
Скинув Маше фотку, сопровождаю ее стикером с grumpy cat и возвращаюсь к остановке, чтобы вернуться к своим обязанностям – если я не накосячу и куплю все необходимое сегодня, то завтра буду освобождена от прогулок с Митей и смогу метнуться в свою деревню, а после – заехать к родителям.
«А знаешь, – пишет Маша, – никто не может найти Джона».
Деревня больше не напоминает Простоквашино – на месте заброшенных изб повырастали коттеджи с петушками на крышах и замковыми башенками. Оценили, видимо, люди относительную близость к городу – в детстве мне казалось, что по дороге к бабушке мы проезжаем половину страны, а на самом деле всего-то двести километров от МКАДа, – и речку, и лес, и то, что эта самая близость никак здесь не ощущается. За высоченными серыми заборами не видно, что внутри, но почти на каждых воротах – одинаковые наклейки, предупреждающие, что дом находится под частной охраной. Я бреду знакомой-незнакомой улицей, на которой появился асфальт, сначала к почте – она все та же, «Почта России», разве что возле входа появилась велопарковка, а напротив – новенький детский городок в виде игрушечного кремля. Я уступаю дорогу черной «Infinity-QX» и сворачиваю к нашему дому. Мама занималась его продажей без меня. Даже не сказала, кто они – новые хозяева. Возможно, на его месте высится теперь такой же мощный оплот семейного достатка и благополучия…