Настроениям, питаемым религиозным учением о грядущем тысячелетнем царстве божьем, подвержены в канун нового тысячелетия и ученые и, разумеется, писатели-фантасты, поэтому, с моей точки зрения, уместно завершить сборник посвященный научно-фантастическому взгляду на религию, произведением, в котором подобные настроения (ощущение конца старого мира и забрезжившего на горизонте, пока еще видимого в дымке тревожного и манящего нового), были бы выражены с наибольшей художественной силой. Таким произведением, мне показалась короткая, емкая и многозначная повесть уже знакомой нам Урсулы ле Гуин, не без полемики с утопией Бекона названная "Новая Атлантида".
В мировой фантастической литературе созданы сотни, тысячи более детальных лобовых проектов человеческого будущего с конкретной констатацией симптомов заболевания нынешнего мира и рецептами его излечения, но сколько раз уже на протяжении только нынешнего столетия, мы наблюдали, как эти рецепты безнадежно устаревали по прошествии всего нескольких лет, а действительность, всякий раз оказывалась неизмеримо сложнее любых прогнозов. Достоинство повести, которой завершается сборник, как мне кажется, в отсутствии этой самой конкретики. Урсула ле Гуин написала художественное, философское, мифо-поэтическое произведение, а не футурологический прогноз. Конечно, можно прочитать ее "Новую Атлантиду" и как обычное научно-фантастическое произведение на тему, скажем, экологической катастрофы, или катастрофы стихийной, или даже — социальной. Все эти мотивы в повести так или иначе представлены, но тогда автором значился кто бы угодно, только не Урсула ле Гуин. Как не ее перу принадлежала бы и мистическая фантазия о древней расе атлантов, внезапно пробудившихся наследниках, зашедшей в тупик технократической и потребительской цивилизации. А ведь и так, при желании, читается повесть. Урсула ле Гуин, осталась Урсулой ле Гуин, создав прежде всего мощный художественный образ, допускающий различную интерпретацию, но роняющий в сознание читателя эмоциональные ощущения, предчувствия, сходные с теми, что посетили, если верить легенде, пророка Иоана на острове Патмос.
Мы на пороге, мы прощаемся с веком и тысячелетием, и вопрос, какими мы вступим в новое, и вступим ли вообще, зависит от всего прожитого, осмысленного и прочувствованного человечеством за все предшествовавшие столетия. Жизнь никогда уже не будет такой, как в мифическом, скорее всего, просто пригрезившимся, золотом веке. Нас ждут, поистине радикальные изменения, которые может быть и не снились самым искушенным фантастам. И проблема сброшенных с пьедестала богов даст себя знать, если не даст уже сегодня, очень остро, для многих не безболезненно. Однако и новозаветный "Апокалипсис" и "Новая Атлантида" Урсулы ле Гуин заканчиваются на сдержанно-оптимистической ноте. Финал этих двух пророчеств открыт и надежда остается. Хочется верить, что человечество справится и с новыми трудностями, только нужно быть к ним морально готовым уже сегодня. А как готовить себя к испытаниям, относительно которых мы, ровным счетом, ничего не знаем, о которых молчат земной опыт и старые книги? Очевидно, ответ дается авторами этого сборника. Другого метода, кроме тренировки воображения человечество пока не придумало.
Другое небо и другая Земля фантастов могут оказаться нашим небом и нашей Землей, и даже скорее, чем мы думаем.
Урсула ле Гуин
Новая Атлантида
Когда я ехала домой после недели отпуска, проведенной в Диком Краю, моим соседом в автобусе оказался какой-то странный тип. Довольно долго мы молчали; я штопала чулки, а он читал. Потом, не доехав несколько километров до Грешема, автобус сломался. Закипел котел. Вечная история, если водитель хочет выжать больше тридцати километров в час. Наше замечательное "транспортное средство" относилось к разновидности Сверхзвуковых Роскошных Паровиков Дальнего Следования и обеспечивало "поистине домашний комфорт", то есть там имелся туалет и сиденья были достаточно удобные, по крайней мере те, что еще не успели полностью расшататься, поэтому все пассажиры остались дожидаться в автобусе; к тому же шел дождь. Естественно, завязалась беседа — раз уж автобус сломался и теперь надо было ждать неизвестно сколько. Мой сосед выложил на колени свою брошюрку и молча барабанил по ней пальцами — он смахивал на ярого сторонника сухого закона, а пальцами барабанил, в точности как школьный учитель, ожидающий ответа нерадивого ученика, а потом вдруг изрек: