2. Демократия невозможна при безвластии или при слабой государственной власти. Почему? А потому, что одним из принципов демократии является: "свобода одного кончается там, где начинается свобода другого". Если мы представим области свободы каждого человека кружком, то, в этой модели, демократическое общество должно обеспечить неналожение этих вот кружков друг на друга. А что в демократическом обществе обеспечивает это неналожение кружков? Органы принуждения демократического государства. Они, эти органы принуждения к демократическим правилам жизни, должны быть суперсильными, ибо люди стремятся расширить область своей свободы и своих прав за счет свободы и прав другого, других. Вот почему я во всех выступлениях особое место отвожу проблеме построения сильных правоохранительных органов. Сегодня, на мой взгляд, это одна из важнейших организационных и кадровых задач, решение которой обеспечит стабильность и, тем самым, условия для выведения республики из кризиса. Органы принуждения к соблюдению правил свободы должны перестать быть главноуговаривающими, а начать и постоянно продолжать применять силу. Для того общество им и вручает оружие. Уговаривать не надо, от уговоров уголовники только наглеют. Народ ждет применения правой силы и поддержит и самые жесткие меры по обеспечению безопасности каждого члена общества.
3. Однако одной только сильной властью проблем сегодняшней жизни не решить. Нужны политическая и экономическая программы. Они у нас есть. Важнейшей частью экономической программы я считаю приватизацию земли. Пропагандируя право на частное владение землей, необходимо, на мой взгляд, опровергать стандартные фобии и стандартные возражения противников частной собственности на землю.
Вот Р. Абдулатипов, возражая против приватизации земли, заявляет, что в его селе земли совсем мало -- 20 гектаров -- и частное владение землей приведет к тому, что обладать ею будет всего несколько человек. Итак, земли мало. А если она останется общественной, ее, что, станет больше? "Владельцами ее станут всего несколько человек". Так ведь и при коллективной собственности с 20 гектаров тысяча не накормится. Ведь именно в условиях коллективной собственности идет повальная миграция с горных селений. Эта миграция неизбежна там, где мало земли -- каковой бы ни была форма собственности на землю.
Ну, а если раздать землю в частную собственность? Увеличится ее количество? Как ни странно -- да. У частного владельца земля будет приносить в пять раз больше -- а это равнозначно увеличению количества земли впятеро.
Программа "Горы" не пойдет. Ее проедят горцы и организации, осуществляющие программу. Точно так же, как проели 40 миллиардов программы "Нечерноземье" в 70-е годы: даровые деньги впрок нейдут. Горы подымет только частная собственность на землю, только частный капитал, в том числе и капитал иностранный. Бояться последнего не надо: наши гopы иностранец с собой не увезет, а современные условия жизни в горах создаст.
Политическое устройство. С профессиональной нижней палатой парламента дагестанское общество уже согласилось. Я бы предложил создать и верхнюю палату -- на манер палаты лордов в Англии: создавать ее не по национальному принципу, а по интеллектуальному и духовному: в нее должны войти люди благородные, порядочные, умудренные жизнью, образованные. Эта палата будет обладать правом возврата законопроекта в нижнюю палату на новое обсуждение (или просто правом вето). Стенограммы обсуждений в верхней палате обязаны публиковаться.
Собственно, в совещаниях президиума Верховного Совета с представителями общественных организаций и уважаемыми людьми республики и выявляется необходимость создания верхней палаты.
Президент. Все равно та или иная форма выбора главы исполнительной власти необходима, ибо необходима сама исполнительная власть. Если народ отверг прямые выборы главы администрации, то следует, чтобы его избирал парламент. Сейчас у нас власть устроена как при коммунистическом режиме: принимают решения одни (Президиум Верховного Совета), отвечают за них другие (министры, Председатель Совмина). Реальная власть прячется за исполнителей, как то и было при коммунистах. Надо дать исполнительной власти свободу принимать решения и отвечать за них перед парламентом и народом. Законодательная власть должна управлять исполнительной не постановлениями обязательными к исполнению (как это делается сейчас), а законами принимаемыми парламентом. Смена недееспособной команды исполнителей (через вотум недоверия правительству) не должна рассматриваться как национальная трагедия. Четкой, жесткой административной вертикали у нас нет. А такая вертикаль нужна. Вот почему и в России, и в Дагестане жизнь вновь и вновь выносит вопрос об административной вертикали: вопрос о президентстве -- это вопрос не только и не столько о президенте, сколько о построении административной власти.
Чтобы был авторитет у этой власти, чтобы она имела моральное право применять и к самому народу жесткие меры принуждения, надо чтобы глава этой власти прямым или косвенным образом был избран народом.
Исполнительная вертикаль быть должна, а вот законодательной вертикали быть не может -- это нонсенс, это война законов. Поэтому "совет" в кавычках может быть только один -- парламент. Все гор- и райсоветы должны быть упразднены и заменены главами администраций городов и районов (и их аппаратом).
СМОТРЮ И СЛУШАЮ СЪЕЗД
"Другое небо", No2, август, 1992 год.
Одним из заблуждений советского сознания является убеждение в том, что чем больше людей соберется на обсуждение, тем истиннее будет решение, принятое -- как и положено на съездах -- большинством голосов. Я называю это заблуждение съездизмом. Практически съездизм опровергается итогами любого большого собрания (VI съезд российских депутатов -- шикарный пример), имеющего целью некую проблему всем вместе обсудить, а затем ее же еще и решить. А как опровергнуть советский съездизм теоретически? Давайте представим, что миллион человек играют в шахматы с перворазрядником, причем решение каким будет ход, принимается, как на съезде -- большинством голосов. Гроссмейстеров из миллиона наберется не более тысячи, мастеров, перворазрядников и второразрядников --не более ста тысяч, остальные -крепкий четвертый парковый разряд -- эти-то последние и дадут при голосовании большинство. Потому, играя по правилам съезда, перворазрядник непременно победит миллион консультантов: решения миллиона неизбежно будут достаточно поверхностны для того, чтобы проиграть партию.
В чем же выход из советской идеологии съездизма: идеологии "чем больше, тем лучше", "всем миром навалимся, тогда уж обязательно правильно решим"? Выход теоретически прост... а практически труден: нужно сменить философию, нужно отказаться от большевистского принципа большинства. Демократия вовсе не в том, чтобы всенародным голосованием принимать решения требующие умных голов и специальных знаний. А в том, чтобы из всего (в этом словечке сосредоточена вся идея демократии) народа суметь выбрать достаточно умных, достаточно терпимых к чужому мнению, достаточно компетентных людей в правящие институты общества. Принятие решений всем миром -- не демократия, а охлократия.
Охлократы и не дали российскому съезду принять закон о частной собственности на землю.
13 апреля этого года я подал президенту Ельцину телеграмму следующего содержания:
МОСКВА, КРЕМЛЬ, ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЕЛЬЦИНУ
Вы должны вынести на референдум вопрос о самом институте съезда депутатов. Съездизм -- заблуждение советского сознания: истина не принимается голосованием. Право -- всегда -- квалифицированное меньшинство. Съезд -- механизм не демократии, а охлократии. Необходимо референдумом распустить съезд и провести новые выборы в компактный парламент. Не бойтесь идти на обострение: умело поставленная пропаганда идей правительства Гайдара обеспечит положительный исход референдума.
Вазиф Мейланов.
13 апреля 1992 года.
ПРОБЛЕМА "КУНАКА"
ПО ПОВОДУ СТАТЬИ "ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС"