— Да!
— Дорогие нынче игрушки у вашей принцессы, — скептически заметила Сола, — прям как у настоящей.
— Это то, до чего она добралась раньше меня. Когда подрастет и перестанет ломать всё подряд – отдам на восстановление.
Среди кучи блестящего и явно дорогого, девочка достала металлический цилиндр, тоже блестящий, но не дорогой и Сола сразу в нём признала оружие.
— Эм… Падме? А как это называется? У папы забрала?
— Нет, — в глазах промелькнули странные искорки, — это называется: наш папа самый лучший, самый сильный и хороший, и самый любящий папа в мире.
— Да! — девочка кивнула не выпуская «игрушку», — апа самый!
— Он неопасный, — успокоила Падме сестру, — там какого-то главного элемента не хватает. Энакин позаботился.
— Падме…
— Де Люк? — похоже, Лея чувствовала, что мама не хочет отвечать на вопросы сестры, постоянно отвлекая на себя внимание, — Люк?!
— Принцесса, Люк с папой и с дедом внизу, — ответила на вопрос мама, девочка сползла с кровати, аккуратно положила «игрушку» в сумку и выбежала из комнаты.
— Куда? — Сола даже не успела обойти кровать, как ребёнок исчез из виду. Уже опытная мама вышла следом, остановилась у перил, наблюдая, как чадо ловко спускается по ступенькам, и достала комлинк.
— Энакин, Лея потеряла Люка, она уже бежит к вам…
— Хорошо, я её уже веду.
— Шустро она бегает, — высунулась сестра, — они у тебя вообще все какие-то шустрые и больно развитые.
— Генофонд хороший, — Падме вернулась к разбору вещей, зная, что Энакин позаботится о дочери, проведя её через Силу к себе.
— У тебя или у татуинца?
— У обоих.
— Так ты мне так и не ответила.
Глубоко вздохнув, Падме решила рассказать «замечательную сказку», зная, что сестра всё равно её разговорит, да и поделиться ей больше не с кем такими тайнами.
— …И на этот раз Энакин сказал, что это было случайное совпадение, привёз меня на базу и опять закопался в дела. А сегодня утром заявил об отпуске, и что мы «улетаем через час».
— Так вопрос с джедаями вы решили?
— Он решил. Красиво, быстро и аккуратно. По новостям показывали.
— Видела. Я предупредила папу, чтобы он не заводил на эту тему разговор.
— Папа… — с тяжёлым выдохом Падме села на кровать и сложила руки, — мне даже стыдно перед родителями…
— Не переживай, они всё поняли, — сестра присела рядом и погладила её по плечу, — ты только напой раза два, что ты по ним скучала и жалеешь, что так вышло, а ещё любишь…
— И ценю. Я правда по ним соскучилась и по тебе, — а сейчас можно обнять старшую и положить голову на плечо, попытаться стать снова маленькой, глупенькой.
— Не верю, — наигранно серьёзно ответила та, — приезжаешь вечно уставшая, бедная, выжатая, вся какая то заморенная…!
— Я не заморенная!
— Почти без волос, серая и полупрозрачная!
— Ты меня полтора месяца назад не видела… Это я ещё отъелась немного.
— Глупая ты женщина, Падме, — повторила свою короную фразу сестра, — глупая. Другой был бы муженьком – так давно бы сгинула на своих переговорах.
— Другого бы не было.
— Вот теперь как мы заговорили?
— Прекрати! — Падме встала напротив сестры и упёрлась руками в бока, — я признаю, что ты была права. Ты почти всегда права. А Энакин… — она вновь села, — отец из него идеальный! Много лучше, чем я мать…
— Это я уже слышала.
— Это правда. Меня не было три недели…
— А дети живы и здоровы?
— Ага… а ещё прошли курс молодого бойца. Они находят друг друга даже в лабиринте. Спокойно ложатся спать без единого скандала, а без него я могу часами пытаться успокоить их.
— Потому что папа для них – человек, а ты мама – над тобой можно издеваться, — открыла истину Сола, — лет через десять пройдёт.
— Утешила.
— Спроси у мамы.
Падме должна была признать правоту сестры, ведь сама больше переживала за отношение отца, чем мамы, зная, что мама всегда поддержит и поймёт.
— Тем более он одарённый, они – одарённые, а ты не одарённая Силой, и при этом знаешь, что хотят твои дети и позволяешь играть со световым мечом…
— Деактивированным…
— Кстати, чей меч-то?
— Йоды.
Сола выразительно посмотрела неё.
— Не стоит покушаться на наших детей.
— Внушающее доверие заявление. Кстати, о детях, как там моя глупенькая дочка?
— Пуджа не глупая, — Падме снова взялась разбирать вещи, — она очень талантливая.
— И одна на Корусанте, — Сола изо всех сил старалась скрывать свои переживания ещё и за дочь и у неё это хорошо получалось. Но не перед сестрой.
— Не одна, её охраной пока занимается Грегори, — успокоила Падме, — он уже собрал и подготовил бойцов для её защиты. Бинкс остаётся первым помощником сенатора – он не даст ей натворить глупостей.
— Это правда, что его подвинули, чтобы Пуджа стала сенатором?
— Некорректное выражение. Вопрос о назначении Джа-джа сенатором поднимался один раз, и сам Бинкс отказался от поста, — пояснила экс-сенатор, — к тому же, в связи с почти незаметной, но уже идущей дискриминацией других рас, мы с королевой решили, что пост должен занять человек. Возможно, это лишь послевоенное возмущение, или же Император решил возвысить человека над другими.
— Он не может этого сделать, — тут же возмутилась Сола, — «человек» не может быть выше других. Это противоречит общегалактической морали, которая и стала основой единства и объединения всех разумных существ.
— В этом-то и загвоздка, после инцидента на Кашиике многие поднимают вопрос о разумности вуки, как и геносеанцев, и мон-каламари, — Падме могла продолжить список, — это не афишируется и не обсуждается на собраниях Сената, но все заметнее в общей государственной политике.
— И во всем этом кавардаке – моя девочка…
— Сола, это было её решение.
— Вот когда твоя Лея или Люк встанут в позу и скажут: «Мама, я решила или решил», тогда посмотрим, как спокойно ты примешь их решение.
— У тебя есть с ней связь, и она будет часто прилетать домой…
— Как ты, пока замуж не выйдет. Кстати, как там в столице с женихами?
— Ты у меня спрашиваешь?
— Молодых да перспективных падаванов всех разогнали?
Ещё в течение часа Сола попыталась выяснить всё о ближайшем окружении дочери и о мужчинах, которые по тем или иным параметрам могли подойти неразумной дочери. Сестринский разговор плавно перетёк в семейный обед, в прекрасную дружную семейную прогулку, с которой неугомонную Солу всё-таки забрал муж, спасая Падме от дальнейших расспросов о племяннице и о делах на Корусанте.
Молодая бабушка была просто счастлива появлению в доме двух маленьких ураганчиков. Заверив родителей, что сама прекрасно справится, после ужина Джобал отправила супругов гулять по округе. Через час ей пришлось позвать на помощь мужа, а ещё через два часа они потеряли внука, который, воспользовавшись стандартным отвлекающим манёвром сестры, вылез через небольшое окно, чтобы внимательно обследовать ближайшие территории. Территория была очень большой, на ней было много травы, цветов, кустов в которые он с удовольствием влез. Путаться в тугих ветках было бы интересней с сестрой, но та залезла на руки к бабушке и проверяла на прочность все предметы, до которых могла дотянуться с той высоты, и нервы бабушки в придачу. В их доме никогда не было таких хрупких вещей.
— Как тебе в гостях у бабушки с дедушкой? — спросила Падме у дочери, переодевая её в пижаму. Братик уже лунатиком передвигался по комнате, то беря игрушки в руки, то снова укладывал их на место.
— Итерено.
— Интересно, — поправила мама, — я рада. Лея, только будь, пожалуйста, поаккуратней с чужими вещами, — мягко попросила она.
— Холошо, — не могла отказать ей дочь, — я только тронуть – а они ломаться. Дома так не было.
— Это потому что дома нет такого количества стекла. А бабушка любит посуду, статуэтки, фигурки.