— Хватит! — рычу я, поворачиваясь к Финнику. — Мы не для этого встретились! Ты поможешь мне или мы остаемся в Тринадцатом оплакивать дальше дорогих людей без возможности помочь им выбраться?!
От сказанных мною слов, друг отшатывается в сторону, а его глаза испуганно расширяются.
— Не надо так, Китнисс, — тихо говорит он. В его голосе проскальзывает боль: я вновь жалю его своим пламенем, подпитываемым гневом.
— Тогда просто помоги мне, — выдыхаю я отчаянно, сама того не ожидая, а глаза вновь застилает пелена слез.
***
Шум двигателей планолетов оглушает. Повсюду слышны крики солдат, пытающихся общаться между собой. Они перетаскивают боеприпасы и другие снаряжения для отлета, а я теснее вжимаюсь в большие деревянные ящики, стоящие так близко к оживленному проходу между внушительных по размеру летающих конструкций. Ноги давно уже затекли, а поясница и бедра окоченели от сильного сквозняка, тянущегося по земле, из открытых ворот ангара. Не знаю сколько я уже здесь сижу — час, два, пять, но мне кажется, что прошла целая вечность.
Тяжело дышу, вспоминая все, что было со мной за последние двенадцать часов ожиданий. Сегодня ночью я была одна, без Гейла: невесте не положено видеться с женихом до свадьбы — плохая примета. Однако кошмары нельзя отпугнуть глупыми традициями. Я вновь видела его. Тихий голос Пита умолял меня не бросать его, не оставлять в лапах ужасных переродков на Семьдесят четвертых Голодных играх, на арене Квартальной бойни, с экрана телевизора на интервью у Цезаря Фликермана. Я пыталась ему помочь, но все было безуспешно: Пит умирал. Снова и снова; всегда по разным причинам, но продолжая просить не отпускать его. Пожалуй, эта пытка будет со мной до конца моей жизни. Утром я тихо покинула свой отсек еще до того, как зазвенел будильник, и убежала в лес: мне нужен был глоток свежего воздуха.
Я долго сидела на опушке, наблюдая, как бледно розовой полоской появлялось солнце из-за горизонта, как оно рождало нежно оранжевый оттенок. Тот самый, который так любит Пит. Вместе с его появлением ожил и весь лес: птицы заверещали свои утренние распевки, ночная прохлада превратилась в прозрачные росинки на зеленой траве, а животные покинули свои норки. Почему-то я приняла это за хороший знак.
О последних часах я и вовсе не хочу думать, но Гейл безуспешно вторгается в мой разум. Я представляю, что он почувствовал, когда понял, что свадьбы не будет.
Я унизила его на глазах у сослуживцев, Президента Койн, что должна была заключить между нами брачный союз, своей сестрой и… его семьей. Единственное, о чем надеюсь — им удастся убедить Гейла не делать глупостей и не искать меня. По крайней мере, Финник должен был убедить его: это тоже часть нашего уговора.
Так же думаю о том, как встревожена сейчас Прим моим внезапным исчезновением. Но она уже взрослая и сможет справиться без меня, как и понять, почему я так поступила.
— Живее! — вторгается в мое сознание громкий голос неподалеку. Голос одного из командира отряда, так же отправляющегося на эту секретную миссию, — сигнал для меня. — Мы вылетаем через пятнадцать минут!
Неконтролируемая дрожь внезапно охватывает все тело. Остается совсем немного — мне пора приготовиться к выполнению своей части плана.
— У нас почти все готово! — вновь кричит он кому-то.
— Вылетайте первыми, а мы за вами! — отвечает ему второй командир, проходящий мимо.
В горле застревает ком, не позволяющий мне нормально дышать. Мои руки становятся мокрыми от нахлынувшего волнения, а сердце бьется так громко, что кажеться его можно услышать еще двумя этажами ниже.
— Заканчивайте с вооружением! — наконец слышу едва различимый голос, который я ждала все это время. Финник здесь. Он тоже отдает последние команды. — Брис, проверь те ящики! Это, кажется, тоже должно быть загружено к нам! — приказывает он одному из солдат.
— Слушаюсь! — кричит в ответ молодой парень, и я уже знаю, что должна делать.
Быстрые шаги, приближающиеся ко мне — это все, что теперь меня интересует. Сижу, не двигаясь и ожидая, когда жертва подойдет поближе. Наконец, позади себя слышу шуршание и приглушенный звук небольшого предмета, положенного им на ящик. Это должно быть шлем. Через несколько секунд ящик, на который я опираюсь медленно начинает сдвигаться, а я, как можно тише отползаю в сторону, наблюдая за появляющимся проемом между коробками. Когда понимаю, что пространства достаточно, чтобы можно было пролезть человеку, вытаскиваю из кармана камушек, который заранее прихватила с собой из леса, и бросаю его в стенку ящика, стоящего напротив моего укрытия.
Это работает: парень, услышав звук удара, наклоняется и протискивается в проем — только так он сможет увидеть, что привлекло его внимание. Бросив быстрый взгляд на то место, где лежит маленький предмет, он встречается с моим взглядом.
— Что за… — успевает прошептать парень удивленно, прежде чем я бью по его сонной артерии, и он падает.
Мне требуется несколько минут на переодевание; быстрым движением проверяю застежки и поправляю бронежилет. Приподнимаясь с места, беру шлем и, надев его на голову, выхожу к планолетам — теперь меня не узнают.
Быстро нахожу глазами Одэйра: он стоит у трапа, запуская внутрь своих солдат, и лишь на секунду отводит взгляд в мою сторону, чтобы убедиться в том, что я уже близко.
Резкий толчок в плечо, останавливает меня. Поворачиваю голову к человеку, перегородившему мне дорогу, и в ужасе замираю: передо мной стоит Гейл.
Его мрачный взгляд блуждает по помещению и лишь на миг останавливается на мне.
— Чего уставился? Живо на борт! — рявкает он и, отпихнув меня в сторону, продолжает идти к своему планолету.
— Пора убираться отсюда, — слышу я отдаляющиеся слова, брошенные им напоследок.
Еще секунду смотрю ему вслед и бегу к трапу, когда слышу приказ Одэйра о том, что мне пора пошевеливаться. Едва я поднимаюсь на борт, как массивная дверь закрывается и уже спустя пару секунд механическая машина взмывает в воздух, унося нас далеко от высоких смотровых башен Тринадцатого.
— Все по местам, — раздается голос Финника из вмонтированного в шлем динамика, — пристегнуть ремни, — заняв место напротив меня, он продолжает давать указания. Его взгляд останавливается на мне, когда друг тихо добавляет: — Нас ждет долгий полет.
========== Глава 7. Поздно ==========
Наталья Подольская — Поздно
Извлекаю из нагрудного кармана жемчужину, припрятанную перед началом операции, и верчу ее между пальцев. Не верится, что всего двенадцать часов назад я стояла на перепутье двух дорог и прислушивалась к своему сердцу — единственному указателю на этом перекрестке. Я бы могла перечислить сотни причин, чтобы остаться, и столько же, чтобы уйти. Впервые в жизни передо мной был выбор, в котором простой расчет оказался бесполезен. Настала пора спросить: что хочу я сама? Не то, что выгодно для меня или моей семье, а то, что желанно моему сердцу более всего.
Жалею ли я? Нет, я ни на йоту не сожалею о сделанном выборе. Страшно ли мне? Да, я до безумия напугана неизвестностью, что ждет нас всех впереди. Отступлю ли я? Нет, да и для этого уже поздно: я на границе со старым Панемом, в военном лагере посреди Третьего дистрикта.
— Тебе бы следовало поспать, — раздается голос Финника, прерывая мои размышления. — Утром мы выдвигаемся.
Крепко сжав ладонь с жемчужиной, выпрямляюсь и поворачиваюсь к Одэйру, что застыл у входа в нашу небольшую двухместную палатку. Блики от висячей над входом лампадки слабо освещают его лицо.
— Ты же знаешь, что мне не удастся заснуть.
Поджав губы, напарник не спеша подходит к раскладушке напротив моей, осторожно присаживается и внимательно всматривается в мое лицо.
— Знаешь, я тоже много думаю о том, что же нас ждет там. Мы ведь так давно не видели их, не знаем, что с ними стало, — словно читая мои мысли, признается он.
Согласно киваю и засовываю руки в карманы, скрывая в одной из них дорогую для меня вещь. Несомненно, Финник как и я не раз прокручивал в голове другую, куда счастливее жизнь вместе с Энни. Наверняка представлял тихую гавань на окраине дистрикта, скромную свадьбу на которую были бы приглашены только самые близкие люди, маленьких детишек, первыми словами которых были бы «мама» и «папа». Но все, что у него есть: надежда и миллион вопросов. Что стало с его возлюбленной за эти пять долгих лет? Как сложилась жизнь победителей, не вернувшихся домой с Квартальной Бойни? Любит ли до сих пор? Простит ли его долгое отсутствие? Ответ один — нет смысла гадать, ведь уже завтра это удастся выяснить. Но как побороть свой страх перед неизвестным? Как узнать, что от этого не станет только хуже? Вдруг наше появление повлечет за собой гибель тех, кого мы собираемся вызволить? Однако надежда видеть их вновь, слышать их голоса, быть рядом, так сладка и соблазнительна, что мы готовы идти за ней до конца.