После брифинга каждому дают полчаса надеть и проверить костюм и его аксессуары, а потом группами сажают в специальные грузовики. Дребезжа и время от времени подпрыгивая на кочках, машина увозит нас все дальше от окраин Третьего дистрикта в сторону гор. Глядя в узкое окошко, я наблюдаю, как мимо нас проплывает зеленая пушистая равнина, сменяющаяся холмами, а затем и вовсе глубокими и темными туннелями, погрузившими нас во мрак.
Чем ближе мы к нашей цели, тем тревожней становится на душе. Мне до сих пор не верится, что я вновь движусь в сторону Капитолия, только на этот раз по собственному желанию, а не по принуждению.
Спустя пару часов пути, огибая массивный горный хребет, мы спускаемся к заливу. Солнце, уже в полную силу завладев небесным простором, играет с водной гладью, прикасаясь к ней лучами и посыпая ее ребристую поверхность золотистой пудрой.
Наконец, машины сбавляют скорость и останавливаются, выстраиваясь в точечную линию по всему побережью. Отворяя дверцы и спрыгивая со ступенек автомобиля, многие сослуживцы потягиваются, разминая затекшие конечности, но это длится не долго, поскольку командиры отрядов, быстро изучив место, на которое нас привезли, принимаются давать указания, где лучше разместить груз, а где следует устроить привал нам самим. Все без промедления приступают к работе, кажется, что каждый в отряде знает наверняка, что нужно делать и какая роль отведена именно ему. Стоя в стороне, наблюдаю за происходящим и пытаюсь отыскать в толпе Финника, но вместо этого натыкаюсь на пронзительный взгляд Гейла.
Опускаю глаза, не выдержав немого упрека на его лице, отворачиваюсь и поспешно иду в противоположном направлении. Все мосты сожжены, прошлое осталось в прошлом. Но одно я знаю наверняка: ни о чем не пожалею я.
========== Глава 8. Вторжение ==========
Lawless feat. Britt Warner — Diminuendo
Дарья Антонюк — Если он уйдет
Сидя на берегу озера, я зачарованно наблюдаю, как лучи заходящего солнца постепенно сдаются под натиском подступающей темноты. Почти весь лес уже погрузился в сон, кроме самой верхушки на скалах: там еще теплится жизнь. Небольшая горная речушка весело подмигивает мне издалека яркими бликами. Даже здесь, в низине, я слышу, как шумит непокорный горный поток, водопадом срывающийся в пропасть.
— Здорово они придумали, да? — спрашивает Финник, подойдя ко мне. — Правда, скрытая под красивой иллюзией.
— Как и на играх. Впервые оказавшись на арене, я думала, что небо над головой настоящее, — поднимаясь на ноги, ухмыляюсь я. — Сноу умеет мастерски обманывать людей, — продолжаю, проверяя на себе снаряжения.
— Это верно, — подтверждает друг. — Я тогда испугался, когда понял, что ты собираешься взорвать купол. Ты могла погибнуть.
— С тех пор ничего не изменилось, если ты не заметил.
— Сейчас хотя бы есть смысл, — добавляет друг.
Он прав: мы больше не спасаем собственные шкуры, за столько лет ставки стали куда выше. Потуже пристегивая пояс с оружием, я все еще всматриваюсь в картинку перед собой: в нескольких километрах от нас люди, что заперты под куполом обмана. Невольно ежусь, когда на ум неожиданно приходит мысль о том, что мы поменялись местами. Сноу загнал себя и капитолийцев на своеобразную арену, считая, что так будет безопасней, но он ошибается.
— Я уже взрывала купол арены и сделаю это снова, если понадобится, — оскалившись, бросаю я другу, прежде чем перекинуть через плечо плоский кислородный баллон.
Финник ничего не отвечая, лишь слегка кивает головой в знак согласия и оглядывается назад, где маленькой компанией у костра сидят его солдаты. Не знаю, о чем он думает, но подозреваю, что сейчас его заботит вопрос — скольким из ребят удастся вернуться домой с миссии и удастся ли вообще. Наши жизни уже давно перестали нас интересовать, но стоит вспомнить, что Одэйру приходилось быть ментором, да и сейчас он отвечает не только за свою жизнь. Мне же намного проще, я сама по себе.
Чем ближе ночь, тем больше чувствуется напряжение в нашем отряде. Еще днем все члены миссии рассредоточились по своим рубежам вторжения, в том числе и Гейл со своим отрядом. Мне определенно стало легче: теперь не придется избегать друг друга, а быть может и вообще не суждено больше увидеться.
Эти считанные минуты перед началом всегда такие мучительные и страшные. Неважно как много раз ты, глядя в лицо опасности, делал шаг в бездну —неизвестность съедает тебя изнутри. А те, кто говорят, что ничего не боятся — волнуются больше всех, потому что мы просто люди.
На мое плечо опускается рука, отчего невольно вздрагиваю.
— Все готово к наступлению, — тихо произносит Финник. — Нам пора.
Вот он — момент, когда ты долго стоишь на краю, а потом тебя резко толкают вниз. И ты летишь, летишь и не знаешь — доживешь ли до своего приземления или нет.
***
Медленно, мы приступили к погружению: я осторожно шагаю по воде, но волны то и дело пытаются оттеснить обратно к берегу. Лишь нырнув с головой под воду, ощущаю легкость во всем теле. Но ненадолго: вода давит, а холод сгущает кровь и замедляет ее движение по венам.
В темноте и под толщей воды время тянется невероятно долго, и кажется, что плывешь не один час. У нас есть фонарики, но воспользоваться ими мы можем лишь тогда, когда доберемся до дамбы, чтобы отыскать туннели.
Я просто продолжаю плыть. Несмотря на использование ускорителей, подводное течение не дает мне набрать нужную скорость. В наушнике — ни звука: между нами договор — кто доберется до дамбы первым — дает сигнал.
Наконец я слышу заветный шифр от Финника — кто бы сомневался, что он одним из первых доплывет до места. Спустя пару минут я натыкаюсь на твердую каменную поверхность, как и остальные члены команды: тусклые огоньки появляются вдоль стены. Все исследуют поверхность дамбы, чтобы найти проход или место, где лучше всего заложить заряды.
Небольшая по размеру расщелина, которую удалось найти мне, ведет в узкий проход, вглубь огромной глыбы бетона. Я осторожно исследую ее, решив, что буду держаться в стороне от остальных солдат. Да и подай я голос, все бы поняли, кто пробрался к ним в команду. Так рисковать я не могу, хотя возможно, смысла в этом уже нет: сейчас вряд ли кто-то отправит меня назад.
Нашарив что-то металлическое в глубине проема, похожее на люк, но без видимых для меня рычагов или замков, как это бывало у дверей, я достаю из небольшой сумки, пристегнутой к поясу, компактные снаряды, прикрепляю их по сторонам люка и, отплыв от зоны взрыва на приличное расстояние, нажимаю на кнопку детонатора. Раздается негромкий хлопок и сильный поток пузырящейся воды, созданный взрывной волной, откидывает меня в сторону.
Тьма вертится перед глазами, и в невесомости воды я не сразу могу определить, как далеко меня откинуло и куда мне плыть, чтобы вернуться к дамбе. Лишь когда все перед глазами перестает кружиться, мне удается разглядеть тусклые огоньки фонариков солдат, которые все еще исследуют дамбу в поисках входа. Помедлив пару секунд, я молча снимаю с головы фонарик и моргаю им в сторону солдат. Сигнал не остается не замеченным: солдаты плывут ко мне.
Вернувшись к проему, я медленно пробираюсь теперь уже по туннелю. В нем темно, как и всюду. Вода и стены давят со всех сторон. Только мысль о Пите заставляет меня плыть все дальше и дальше.
Потеряв счет времени и не обращая внимания на усталость, я на ощупь пробираюсь вперед, но постепенно туннель начинает сужаться, и я нахожу еще один люк, который удается отпереть, приложив небольшие усилия. Он явно ведет наружу, отчего я едва сдерживаю ликование: радоваться еще слишком рано.
Выключив фонарик, я устремляюсь к поверхности, чтобы разведать обстановку. До берега не особо далеко, но плыть по верху очень рискованно, и я вновь погружаюсь под воду. Я не имею представления, как сильно нас раскидает с остальными членами группы и как быстро мы сможем отыскать друг друга. Еще перед началом операции нас предупредили, что действовать нам, скорее всего, придется порознь. Такая перспектива устраивает меня, да и действовать в одиночку куда безопаснее. Мне бы только отыскать Финника.