Отгоняю от себя мысли об Энни и… Пите. Как ни странно, но лишь это приходит мне на ум, отчего по телу пробегает дрожь, а кровь застывает в жилах. Плохое предчувствие и подозрения скребутся в душу, не давая покоя. Столько лет я борюсь с призраками из прошлого, не позволяющими мне жить в настоящем и думать о будущем. Но ведь они мертвы и давно пора с этим свыкнуться. Только что может заботить его так же сильно, как когда-то жизнь самого дорогого и близкого человека, такого, как Энни?..
Я пробовала выяснить у Гейла, что происходит, но он все время повторяет одно и тоже: Койн загрузила их работой. Однако я чувствую, что дело не только в работе. Есть что-то еще. Что-то важное… И это что-то от меня намеренно скрывают.
— Не злись, Китнисс, — бормочет сестра извиняющимся тоном, разрушая своим заботливым голосом мои иллюзии и страхи. — Я просто стараюсь понять и помочь тебе.
— Знаю, — немного успокаиваюсь я, возвращая внимание к сестре и одаривая ее любящим взглядом. Никогда не могла подолгу злиться на нее: она самый родной человек в моей жалкой жизни. — Но что мне делать? Я не могу это так оставить.
— Понимаю, — шепчет обреченно сестра и опускает голову на сложенные на столе руки. — Все же попытайся еще раз поговорить с ним, пока есть время.
Киваю в ответ и вновь осматриваю помещение: оно опустело. Небрежно беру поднос со стола и встаю с места.
— Нам пора уходить, — бросаю я и направляюсь к выходу, а Прим, не спеша, следует за мной.
***
Коридоры пустуют, ведь до отбоя еще несколько часов. Немногие сейчас могут похвастаться свободным временем: шанс освободиться раньше выпадает нечасто.
Неохотно бреду к себе, снова и снова прокручивая в голове разговор с Прим. Она права: мне необходимо встретиться с другом и расставить все точки над «и». Прекратить бессмысленные домыслы, остановить вихрь тревог и переживаний, выяснить странность поведения Финника и, наконец, сообщить Гейлу о своем решении, а дальше… будь, что будет. Только проблема в том, что друга очень трудно застать у себя, а завтра будет, пожалуй, поздно.
Нервно сглатываю, когда неожиданно в мою голову приходит мысль отправиться в штаб. Там возможно будет Гейл и остальные командиры. Шанс поговорить с ним наедине не велик, да и станет ли он разговаривать со мной? Но решаю рискнуть. Уж пять минут он сможет мне уделить, а заодно, вероятно, получится увидеть, какой это работой загрузила их Койн.
Не дойдя до своей двери, разворачиваюсь и направляюсь обратно к лифту. Пока кабина подъемника движется вверх, стараюсь себя успокоить. Нервная дрожь пробирает все тело. Идея с каждой секундой начинает казаться все более безрассудной. У меня нет плана, но есть надежда, что все получится. На это и полагаюсь.
Осторожно отворяю створки лифта, оказавшись на нужном ярусе, стараясь казаться менее заметной. Мешкаюсь несколько секунд, прежде чем решиться выглянуть из-за угла по направлению к штабу. Я давно не была здесь и не знаю, какие препятствия меня могут поджидать.
Главный коридор оказывается пустым. Медленно и тихо пробираюсь к узкому проходу, ведущему к нужной мне двери, но резко останавливаюсь и задерживаю дыхание, когда мой слух улавливает движение поблизости. Нервно оглядываюсь вокруг, ища укрытие, чтобы остаться незамеченной. Вовремя отворяю дверь одного из подсобных помещений и прикрываю ее, оставляя небольшое отверстие, не имея возможности закрыть до конца, не нашумев, как из-за поворота выходят охранники.
— Должно быть кто-то ошибся этажом, — тихо произносит один из них, проходя мимо двери.
— Я все же проверю, — отвечает другой, шагая к лифту, чтобы удостовериться.
Понимая, что они вернутся обратно, осторожно закрываю дверь и прислоняюсь к ее поверхности, чтобы услышать их разговор. Сердце быстро колотится в груди, дыхание сбилось от страха: боюсь даже представить, что будет, если Койн узнает, что я была там, где мне строго настрого запрещено появляться.
— Никого, — наконец докладывает один из них, возвращаясь к напарнику.
— Да кому нужно сюда приходить под конец совещания, — ворчит первый. — Сам подумай.
С обратной стороны я вновь слышу шаги, которые через мгновение стихают за поворотом.
С облегчением вздыхаю и удивленно хмурюсь. Не припомню, чтобы на обычных собраниях у дверей ставили охрану. Вероятно, обсуждается что-то важное. И, если верить словам дежурных, ждать остается не долго. Что ж, решаю переждать в своем убежище. Тихо сажусь на пол, облокачиваясь на стену, и прикрываю глаза.
Не знаю сколько времени проходит, прежде чем я слышу скрежет открывающихся дверей и оживленные голоса людей, покидающих собрание. Воспользовавшись моментом, вновь слегка отворяю дверь и, поднявшись на ноги, выглядываю, стараясь уловить взглядом знакомые силуэты.
Однако мне так и не удается найти Финника среди толпы. Вероятно он задержался в кабинете.
Я не слушаю разговоры командиров и лишь провожаю взглядом Гейла, торопливо удаляющегося с остальными, подмечая на их лицах напряжение.
Постепенно толпа расходится, а друга по-прежнему нет. Когда понимаю, что в коридоре никого не осталось, тихо выхожу наружу и подкрадываюсь к приоткрытой и уже не охраняемой двери штаба. За ней я слышу приглушенные голоса и, чтобы выяснить кому они могут принадлежать, осторожно ступаю внутрь, но вовремя останавливаю себя на пороге, когда до меня доносится знакомый голос Бити:
— Финник, на этот счет у нас разработаны иные пути. Как я уже сообщил ранее, предыдущие были раскрыты, мы не можем рисковать людьми и уже все предусмотрели: другого шанса может не представиться. Территория хорошо охраняется, а под купол вы сможете попасть только через пограничную зону.
— Ты считаешь эту компанию более успешной, нежели предыдущую? — с задумчивыми нотками и настороженностью звучит голос Одейра.
— Однозначно, — уверенно отвечает Бити. — Туннели были весьма предсказуемы для обнаружения. Но с тех пор прошло много времени, да и мы многому научились.
— Ну что же, будем надеяться, что это так, — тяжело вздыхая, произносит Финник.
— Ты надеешься разыскать ее? — после небольшой паузы спрашивает Бити.
— Возможно, Энни жива… — тихо произносит друг с надеждой. — Пит ведь жив, может, и она смогла…
— Для нас всех было неожиданностью увидеть живым того, кого все считали мертвым столько лет… — произносит Бити.
Он продолжает говорить, но мой разум перестает слышать, ухватившись за самые важные слова.
Медленно сползаю по стене: земля будто ушла из под ног. Судорожно хватаю ртом воздух, задыхаясь, а после и вовсе зажимаю его ладонями. Хочется кричать. Громко. Отчаянно. Истошно. Но я не могу пошевелиться.
Даже не замечаю слез, ручьем бегущих по щекам. Но потом все меняется: я чувствую жар, сильный жар. Я как будто бы горю изнутри. Мне не больно, наоборот, мои губы расползаются в широкой улыбке. Отчаяние, страх, боль — все сгорает заживо, оставляя лишь громко бьющееся сердце. Наверно, именно так и воскресают сойки-пересмешницы из пепла.
========== Глава 5. Условие ==========
Не замечая ничего вокруг, я мчусь по серым тусклым коридорам, одной рукой отстраняя преграды, возникающие на моем пути, а другой стираю слезы, стекающие по щекам. За пять долгих лет я выплакала много слез, но, оказывается, их было недостаточно.
Шмыгая носом, я подбираюсь к воротам ангара — они ведут к свободе, которая мне сейчас просто жизненно необходима.
С грохотом отворив врата, я бегу к высоким деревьям, в самую чащу леса, как можно дальше от посторонних глаз. Меня не волнуют наказания, которые, возможно, постигнут за нарушение правил этого жестокого подземного мира, в котором ты — простой смертный. Сейчас мне всё равно.
Я стремлюсь туда, где смогу побыть одна, чувствуя лишь обдувающий мое тело пронзительно холодный ветер ночи и взгляды зверей, потревоженных моим нежданным визитом.