— Я лечу с вами, — снова повторяю я, сжав зубы. — И ты мне поможешь.
— Нет, — качает головой Финник, делая шаг назад.
— Но ведь я могу сделать так, что и ты не отправишься туда, — сквозь стиснутые зубы угрожаю я.
— Ты не сделаешь этого, Китнисс, — сощурив глаза, проговаривает он, хотя в его взгляде я вижу сомнение и спешу воспользоваться этим.
— Почему же? Я ведь знаю, как сильно ты хочешь найти Энни… Точно так же, как я Пита, — задеваю его за живое, но у меня нет выбора. Он мой единственный шанс проникнуть в Капитолий. — Поэтому, либо мы оба летим туда, либо оба остаемся здесь. По-моему, это справедливо.
Одэйр отводит взгляд в сторону, размышляя над моими словами. Я загнала его в угол. Опустив голову, он отходит от меня, присаживается на край постели и прячет лицо в ладонях. Терпеливо жду его решения, и спустя минуту он сдается.
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — тихо и обреченно отвечает он. А затем поднимает на меня свой взгляд. — Но ты должна пообещать мне, что ни словом, ни взглядом, ни мыслью не дашь понять, что знаешь правду.
Я, радуясь, утвердительно киваю. Союзник кивает в ответ, а потом добавляет:
— Особенно это касается Гейла.
Радость тут же меркнет, стоит лишь вспомнить, что он придет ко мне позже, а завтра я должна ответить на его предложение.
— Но… — мнусь я, не зная как сказать, — но он попросил меня…
Слова «стать его женой» комом застревают в горле, но Финник понимает, что я хотела сказать.
— Ты знаешь, что ответить, — уверяет Одэйр, поджимая губы.
От его слов я морщусь. Да, я знаю, но не могу. Не сейчас, когда я знаю правду. Союзник смеряет меня тем самым взглядом, и я понимаю, что пропала. Ради Пита, я должна это сделать.
— Снова придется играть в любовь? — спрашиваю я не то себя, не то Финника.
В ответ он лишь улыбается:
— Добро пожаловать на 76-е Голодные игры!
========== Глава 6. Решение ==========
Joy Division – Love Will Tear Us Apart
— Поверь мне, Китнисс, я обязательно что-нибудь придумаю, – успокаивает меня Одэйр, провожая до двери. — Главное — не делать глупостей! И никому ни слова о том, что ты все знаешь, — в сотый раз добавляет он, прежде чем выпустить меня из отсека.
— Хорошо, — устало шепчу я и, глубоко вздохнув, прощаюсь: — До встречи завтра.
Финник утвердительно кивает.
— До завтра, — говорит он. — Я подам сигнал.
Дверь, скрипя, закрывается за моей спиной, и я остаюсь одна в абсолютно пустом коридоре. От одной только мысли о том, что теперь будет, по моей коже пробегает легкий холодок, вынуждая ее покрыться мурашками, а ноги становятся ватными и совершенно не хотят вести меня домой, где наверняка ждет Гейл.
Добираюсь до своего яруса за несколько минут до отключения основного питания отсеков. Свет гаснет в тот момент, когда я замираю у своей двери, не решаясь войти внутрь. Знаю, что он там и просто тяну время. Как же мне вести себя с ним теперь?
Осторожно прижимаюсь лбом к металлической поверхности и смотрю на тонкую полоску тусклого света под ногами, впервые жалея о том, что дала Гейлу ключ. Хотя, вероятно, это было для меня самым большим, что я вообще способна ему дать.
Перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Я не могу стоять тут вечно: от проблем не сбежать, и сами они не решатся. С силой толкаю холодную дверь и вхожу в комнату, стараясь не отрывать глаз от пола. Мне страшно, что он распознает мою ложь, но больше всего я боюсь, что именно этот момент и окажется концом наших отношений, которыми я так дорожила и берегла.
— Китнисс! Ты где была? Я волновался, — слышу ласковый и в то же время встревоженный голос Гейла. От неожиданности вздрагиваю и резко поднимаю глаза, услышав, как скрипит кровать.
Не успеваю даже придумать оправдание, как тут же оказываюсь в его крепких объятиях — таких родных и теплых. Гейл часто так делает. Его порывы мне ясны: мы редко видимся, а наши встречи так коротки, вот он и пользуется любыми моментами, когда мы одни. И каждый раз я боюсь, что эти самые руки захлопнут маленькую клетку с глупой кошкой, которую заманили теплом и лаской, а сейчас это просто достигло своего апогея.
Мое тело бьет крупная дрожь, и это не остается незамеченным.
— Ты замерзла? — заботливо спрашивает Гейл, сильнее прижимая меня к своей груди. Дрожь быстро сменяется напряжением: теперь его объятия кажутся мне просто удушающими, и я отстраняюсь, давая понять, что со мной все в порядке и я не нуждаюсь в его тепле.
Гейл хмурится, ища причину в моих глазах. Сердце пропускает пару ударов: страх парализует меня с головы до ног. Я никогда не умела врать, как и не была хорошей актрисой: кто-нибудь делал это за меня, а я просто позволяла думать, что так и есть. Но я должна. Ради Пита.
— Где ты была? — вновь спрашивает он, нежно поглаживая большим пальцем мою щеку. — Что-то случилось?
Медленно поднимаю глаза, взглядом очерчивая его крепкие руки, большие плечи, щетину.
Этот мужчина сможет преодолеть все, даже то, что я собираюсь сделать. Он не жалел меня, когда скрыл правду, которая может изменить многое в наших жизнях. Гейл эгоистичен, но и я не промах. В этом мы с ним еще можем и побороться. Я не из тех, кто легко прощает, и когда придет время, то безусловно напомню ему об этом.
Однако, когда я ловлю на себе его взгляд, понимаю, что сделать это будет не так-то просто. Любящие глаза смотрят на меня с тоской, а моя уверенность рассыпается как песчаный домик, не выдержавший первого же дуновения ветра.
Воспоминания уносят меня на поляну, где поезд из Капитолия останавливался на дозаправку, где мы с Питом впервые после игр оказались наедине, где я разбила его сердце. И теперь я собираюсь сделать тоже самое с Гейлом. Это тяжело, но я уже выбрала.
Ради Пита.
— Я искала тебя, — стараясь говорить более уверенно, шепчу я и нервно сглатываю. Что я должна ему сказать? Что нужно говорить, когда девушка добровольно соглашается на замужество? Мне не известно. Я, конечно, уже была помолвлена, но то была игра… Но ведь и сейчас это будет не искренне… Разницы нет, верно?
Есть.
Пит знал, что это ложь, а Гейл должен мне поверить!
— Я приняла решение, Гейл, — мой голос предательски дрожит. Нужно взять себя в руки и успокоиться. Мой старый друг смотрит на меня с тревогой и, кажется, перестает дышать, ожидая ответ.
Не сразу замечаю, что с силой впилась пальцами в крепкие руки парня. Вдох. На миг закрываю глаза, прежде чем солгать.
— Я согласна, — выдыхаю и открываю глаза. — Я согласна стать твоей женой.
Мы стоим в звенящей тишине, не решаясь проявить каких-либо эмоций. Спустя длинные секунды, я, наконец, слышу, как Гейл с шумом выдыхает, а уголки его губ подрагивают и тянутся вверх, демонстрируя едва уловимое подобие улыбки.
— Китнисс, — с облегчением шепчет он, наклоняясь и прижимаясь лбом ко мне.
Под своими пальцами я чувствую, как его мышцы постепенно расслабляются, и Гейл уже не кажется таким напряженным и настороженным. Что не скажешь обо мне: я не могу пошевелиться.
Но его это не останавливает. Гейл не замечает моего волнения и неуверенности, а может быть расценивает это, как страх о предстоящем замужестве, ведь ему давно известно, что я никогда не хотела иметь собственную семью. Он крепче обнимает меня, а его губы находят мои. Закрываю глаза, стараясь не думать о чувствах Гейла ко мне и о том, что сейчас испытываю сама.
Теплая рука парня ласково скользит по моей спине и, добравшись до брюк, высвобождает края рубашки из-под ремня, а пальцы, проникая под ткань и плавно двигаясь по обнаженной коже на пояснице, вызывают волну мурашек.
Гейл нежен и мне удается уловить вкус поцелуя, которым он одаривает меня. В нем парень выражает свою благодарность и любовь, на которую только способен. Он вкладывает все обещания и чувства, а я лишь сильнее зажмуриваю глаза, отвечая на его порыв. Но уже через минуту понимаю, что противна сама себе: я истинная охотница, и у меня новая жертва — Гейл.
Мне вновь приходится играть с чужими чувствами, делать больно близкому человеку. Я убийца и всегда ею была. И если не убиваю людей по-настоящему, то так или иначе мои беспощадные стрелы ранят их в самое сердце не менее метко.