Сейчас меня никто недостает. К тому же я живу за городом, в охраняемом поселке, и туда довольно сложно пробраться незамеченным.
Я выступаю по всему миру и уже давно понял, что в разных странах абсолютно разные зрители.
Юмор у американцев своеобразный.
Многие спортсмены готовят отдельные номера, ориентируясь исключительно на вкусы американского зрителя. Специально падают, смешат их. В России подобный юмор не прокатит.
Но все-таки я больше люблю выступать в России.
Когда дома катаешь серьезный номер — с какой-то идеей, эмоциями, с шикарной пластикой, — зрители тебе сопереживают, следят за каждым жестом, смотрят затаив дыхание.
Мне очень нравится выступать в Японии. А японцам нравлюсь я, они прозвали меня солнечным мальчиком и буквально задаривают подарками: я увожу с гастролей по три чемодана. А шесть чемоданов оставляю — мои подарки отдают в местные детские дома.
У японцев потрясающая древняя культура, они ненавязчивы, улыбчивы и уважительны — всегда все делают с поклоном. Очень любят классику.
Как-то мне пришло письмо из Японии от моих фанаток: «Мы хотим приехать в Петербург и встретиться с вами, Женя-сан!» — «Конечно, приезжайте!» — ответил я.
И в Питер приехали двадцать две японки. Они оплатили себе дорогу и гостиницу, навезли мне кучу подарков. Посмотрели, как я катаюсь, мы вместе пообедали и походили по музеям, везде фотографировались. Было очень забавно: я и двадцать две японки! Они молодцы, очень дисциплинированные и главное — никакой навязчивости.
Я надеюсь, что и дальше буду вот так, дружески, в приятной атмосфере встречаться со своими поклонницами. Не только из Японии, но и из других стран мира.
10. Мои дорогие коньки
Коньки фигуриста стоят примерно тысячу долларов, но деньги — это ерунда, для каждого спортсмена его коньки бесценны, это, пожалуй, самое главное, что у него есть. Особенно во время турниров и чемпионатов.
Свои коньки я берегу как зеницу ока и на соревнованиях — любого уровня — не расстаюсь с ними ни на минуту. Поэтому со мной за много лет выступлений не было никаких происшествий, тем более катастрофического характера.
Перед соревнованиями, когда страсти накаляются, в воздухе концентрируется дух соперничества. Зачастую честная борьба переходит в другое измерение — чтобы выбить конкурента с катка, совершаются диверсии, что угодно могут подсыпать в воду, еду или испортить коньки.
Поэтому, если мне хочется пить, я беру с собой только закрытую бутылку и потом, кроме тренера и хореографа, никому ее не доверяю.
А коньки — это вообще святое, я держусь за них мертвой хваткой.
Вывести из строя коньки, а следовательно, и их обладателя легко: можно наточить лезвия наждачкой, чтобы они затупились. Или потереть их как следует об пол или батарею, до появления заусенцев и зазубрин. В ботинки могут накидать мелких гвоздей или кнопок. А иногда коньки просто воруют или выкидывают на улицу.
Во Дворце спорта «Юбилейный» коньки одного фигуриста умудрились закинуть на крышу — кто-то вот так зло пошутил. К счастью, это была всего лишь тренировка, к тому же коньки через несколько дней нашли — так совпало, что именно в это время шел ремонт крыши «Юбилейного».
Когда лечу за границу на соревнования или на выступления в шоу, больше всего не люблю расставаться с коньками. Каждый раз, сдавая их в багаж, переживаю, у меня буквально сердце обливается кровью: вдруг они потеряются?
До трагедии 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке нам, фигуристам, разрешали брать коньки в ручную кладь.
Но после этого теракта ситуация изменилась. Согласно новым, жестким правилам, коньки признали холодным оружием и запретили брать с собой в салон самолета. Перед законом все равны — не важно, кто ты: олимпийский чемпион или начинающий спортсмен.
Для фигуристов всего мира это новшество стало настоящей катастрофой. Без своих коньков выступать бессмысленно. И если они потеряются, дело — труба, ты автоматически вылетаешь с соревнования. К новым конькам надо привыкать, их надо обкатывать, а на это могут уйти месяцы.
Коньки профессионала — живые и очень капризные существа. На них влияет все: и жара, и холод, и влажность. А ведь, например, в Америку они летят целых десять часов!
Конечно, у каждого, кто постоянно колесит по миру и постоянно выходит на лед, есть специальный чемоданчик, устойчивый к ударам. Но каким бы прочным он ни был, чемоданчик испытывает довольно жесткое внешнее воздействие, ведь в аэропорту его нередко кидают. Тем, кто грузит вещи в багажное отделение самолета, все равно, что в чемоданчике перевозят. Так что нет никаких гарантий, что, когда откроешь чемоданчик, тебя там не ожидает неприятный сюрприз: может повредиться лезвие, потрескаться или погнуться ботинок, могут вылететь крючки.